Неуставняк-1. Книга 1 - [56]
– Первый! Второй! Третий! – каждый по очереди выкрикивал свой номер, голова произносящего номер поворачивалась в сторону следующего, словно передавая эстафету от первого к последнему.
– …! Первый! Второй! – последний произнёс свой номер и, вытянув перед собой левую руку, прокричал: «Расчёт окончен!»
– Взвод! Первые на месте! Второй, третий, левое плечо вперёд! Марш! – И, словно крылья веера, шеренга, придя в движение, стала разрываться на сектора.
Первые номера стояли, перебирая под собой ногами, а вторые и третьи, сохраняя линию из трёх человек, стали двигаться каждый по своей дуге.
– На месте!
Мы засеменили ногами, изображая ходьбу в пантомиме.
– Стой! Раз, два!
Сделав два холостых шага, взвод прекратил движение. «Равняйсь!». Мы выровняли ряды. «Смирно!». «Вольно!».
– Так, Тела, – брезгливо окрикнул Гарик, – посмотрели налево, посмотрели направо, одним словом, огляделись и запомнили своё расположение в строю.
Я огляделся, моё место самое козырное – центр строя. То, что надо.
– Разойдись! – Звук «р» у Гарика был особенный, словно любимый. Он его и выделял, и смягчал одновременно. – Взвод! В колонну по три стройся! – Слова звучат мягко, без напора, но с командной ноткой. – Разойдись!..
Гарик своеобразно красив. Знаете, такой сын раздольной степи. Смуглая кожа, вполне европейские черты лица со слегка поджатыми уголками глаз. Стандарт роста в ВДВ – метр семьдесят четыре – Гарик в нём, но фигура сына кочевого народа визуально его уменьшает. Кажется, что он ниже всех, а значит, менее достоин нами командовать, и это огорчает. И вообще, кто ниже ростом – тот коротыш, а это в подчинении ведёт к внутреннему сожалению.
– Взвод, в колонну по три стройся! – Его голос, как голос благодарного воспитателя, с каждым новым построением становится мягче. – Разойдись!
– Взвод, в колонну по три стройся! – Мы молниеносно выполнили команду и замерли, чтоб вновь разрушить строй. – Ну, уже неплохо, но тренироваться будем. И если вы не будете вести себя, как стадо баранов, то и мне не придётся быть пастушьей собакой.
Его манера говорить, подбирая слова и складывая их в длинные смысловые фразы, указывала на его образованность. Я только-только окончил техникум и чувствовал разницу между человеком, поднявшимся на холм науки, и тем, кто остался пастись на просторах равнин несбывшихся надежд. Гарик не стрелял фразами из Омара Хайяма, но его порой мудрые высказывания были отчасти приняты мной как девиз для выполнения определённых жизненных действий.
– Так, кто из вас был уже в медсанчасти?
– Й-я, – проблеял, подняв руку, высокий новобранец, стоящий в центре первого ряда взводной колонны.
– Отлично. Как зовут? – Гарик прищурил глаза и стал быстро оценивать данного индивидуума.
– Оле-е-ег. – Снова проблеял кучерявый в мелкий завиток.
– Ты чё, Тело! Издеваешься!?! – От добродушного Гарика не осталось и следа. Перед нами стоял палач с восточного рынка – сейчас кого-то будут резать на ремни?! – Отвечай по уставу! Переросток! Ты меня кадришь, что ли! Совсем опупел! Отвечай!
– Рядовой Го‑о‑олышев. – Если б не ветер в мою сторону, то нашего сержанта хватил бы удар, а блеющий умер бы от разрыва “сердечной жилы”.
– Рядовой Голышев, товарищ сержант! – Меня словно кто ударил в спину и заставил выкрикнуть эту фразу.
– Кто это сказал? – Голос страшного Гари ослаб и принял тон заинтересованности.
– Я, товарищ сержант! – без страха подал голос я и молодцевато продолжил, – Рядовой Куделин!
– Рядовой Куделин, выйти из строя! – А вот этой каверзы я и не ожидал.
Когда солдат выходит из глубины строя, он кладёт свободную от оружия руку на плечо впереди стоящего, тот, в свою очередь, жмёт плечо своего впереди стоящего и так до самого первого. Первый, получив заветный сигнал, делает шаг вперёд и шаг в правую сторону. Второй в это время продвигается на два шага вперёд и делает шаг в сторону, но уже в левую, а за ним уже движется третий, который, выйдя из строя, делает шаг вперёд и в сторону, чтоб встать перед первым. Четвёртый проделает весь путь третьего, но встанет перед вторым.
Словно сказочный бутон, раскрывался наш строй, чтоб выпустить на свет божий Дюймовочку – я стоял пятым. И, как только, выйдя из строя, я приставил ногу к ноге, строй начал сворачивать свой бутон в обратном направлении, чтоб напрочь отрезать меня от моего тёплого места.
– Рядовой Куделин – старший! Ведёшь взвод в медсанчасть, Голышев подскажет, там дожидаться меня. Ясно!?
– Так точно! – Я неумело взял под козырёк и развернулся кругом, чтобы отдать первую свою команду. – Взвод! Равняйсь, смирно! Вольно! Вторая колонна, задние, сомкнуть строй!
Своей командой я полностью отрезал себе путь к отступлению. Шестой стал пятым, а остальные, стоящие за ним, также сделали шаг вперёд, чтоб хоть как‑то повысить себя в общем строю.
– Взвод! Прямо! Шагом! Марш! – подражая утреннему прапорщику, скомандовал я.
Взвод двинулся вперёд, но шаг был не так твёрд, как если б им командовал сержант или офицер, и я сознательно решил исправить положение.
– Раз! Раз! Раз, два, три! – Некоторые принялись печатать шаг, однако многие не могли поверить, что ими командует равный, и я проявил настойчивость. – Раз! Раз! Раз, два, три! Взвод, смирно!
Когда тема старости подступает к нашим дверям, нам приходится делать выбор: изображать, что нас нет дома, прикидываться кем-то другим, баррикадировать дверь, бежать со всех ног или готовиться к встрече. И тогда — постараться достойно стареть. Стать по-настоящему свободным человеком. Чувствовать, Думать, Быть мудрым и милосердным. Ценить жизнь и радоваться ей. Автор книги Юлия Жемчужникова — психотерапевт, публицист, писатель.
Эта книга – духовное путешествие автора и поиски ответов на вечные вопросы. В чем состоит природа божественного первоначала Вселенной? Есть ли у мироздания смысл и как смертному понять его? В чем предназначение человека? Перед вами итоги долгих поисков, вдохновленных духовными потребностями и интеллектуальной жаждой автора. «Формула Бога» – тот случай, когда сам путь к знанию, важнее точки назначения. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Вы боитесь оживленных мест? Или, может, публичных выступлений? Страдаете от одышки и ком в горле не дает нормально разговаривать? Скорее всего, практикум «Панические атаки и где они обитают» не случайно оказался в ваших руках. Тревожность – очень распространенная психологическая проблема, которая часто сопровождается приступами паники. Но знали ли вы, что многие страдают не из-за самих приступов, а из-за страха повторения неприятных ощущений – и не дай бог в неподходящем месте в неподходящее время! Этот практикум поможет выявить симптомы паники и ослабить их.
Жизнь как есть — аморфна, хаотична, суетлива. Форму и предметность придаем ей мы, когда рассказываем истории. Истории это то, что мы берем из жизни и преподносим друг другу в качестве досужих разговоров, газетных статей, книг, фильмов и пр. Это оформленный кусочек жизни, вынутый из жизненного потока и помещенный в рамку. Как только мы начинаем говорить, с рождения и до смерти, мы только тем и занимаемся, что рассказываем друг другу истории. Рассказываем их постоянно, везде и всегда. Жизнь покрыта историями как рыба чешуей.
Каждый день мир подкидывает нам новые поводы для тревог. Мы узнаем о финансовом кризисе из новостей, читаем гневный e-mail от начальника, опаздываем в аэропорт из-за пробок или вспоминаем о незакрытом кредите. В таких ситуациях злость, страх и отчаяние (и даже истерика) – вполне закономерны, не так ли? Но у Сары Найт, анти-гуру и автора бестселлера «Магический пофигизм», другое мнение. Вместо того чтобы тратить время, силы и деньги на негативные чувства, ознакомьтесь с ее суперэффективным методом «Без паники»: он поможет определить, с чем вы способны справиться, а с чем стоит просто смириться (и забить!)
Michael Kahn. Between Therapist and Client: The New Relationship (1991)Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-88925-013-2Рекомендовано в качестве учебного пособия для дополнительного образования Министерством образования Российской ФедерацииВозможно, наиболее важным аспектом психотерапевтического процесса является взаимоотношение между психотерапевтом и клиентом, или пациентом. В течение многих лет два основных психотерапевтических направления в значительной степени не могли прийти к согласию относительно природы искомых взаимоотношений.Гуманистическая психология опиралась, главным образом, на сердечность и эмпатию, в то время как психоаналитики сохраняли нейтральное отстраненное отношение.