Несмотря на этот воинственный клич, я за кота не волновалась. Муж отличался хоть и вспыльчивым, но добрым нравом, а уж любимого Джо, прощал постоянно и за все годы ни разу даже пальцем не тронул. Ну, может, кинулся пару раз тапками, и всё.
Произведённый им шум привлёк всех обитателей квартиры, включая и Жужу. Почувствовав начинающуюся охоту, она радостно завертела хвостом и помчалась вслед за папой, огласив квартиру истошным лаем. Я тщетно пыталась её успокоить, ведь было раннее утро, а стены у нас такие тонкие, что её звонкий голос слышал теперь весь этаж…
Бросилась за ними вслед и застала папу, стоящего на карачках перед узким диваном и пытавшегося под него заглянуть. Рядом в такой же позе пристроилась Жужа и этот дуэт выглядел так забавно, что мы ― я, бабушка и дети, дружно засмеялись. Папа посмотрел на нас уничтожающим взглядом и, побагровев, рявкнул:
«Так вам смешно? Сейчас посмотрим кто будет смеяться последним!»
Жужа поддержала обожаемого хозяина задорно и очень громко. Она даже полезла под диван, где прятался перепуганный Джо. Видно, ей очень нравилась, затеянная нами «игра». Но через мгновение, повизгивая, пулей вылетела оттуда. Похоже, Джо с ней был не согласен.
Это стало последней каплей для папы. Он встал, покряхтывая, и сверкая возмущёнными глазами не хуже кота, схватился за угол дивана.
― От меня не спрячешься! Я тебе не какой-то там хухры-мухры!
И он потянул диван на себя. Итогом стали побег серой пушистой тени из-под дивана к двери, предварительно закрытой мной, и скрюченный радикулитом стонущий папа. Папой занялась бабушка, и между ними начался обычный спор, разобрать который в этом бедламе было почти невозможно. Доносились лишь отдельные фразы: «уйди от меня куда подальше», «вотри бальзамчик на змеином яде, сынок», «не трудись, не сцеживай, тёща» и всё в таком же роде.
Видя, к каким плачевным результатом привела поимка кота ― мы потеряли нашего «генерала», я приняла на себя руководство боевыми действиями и дала команду детям.
― Взять его! Любыми способами!
Джо понял угрозу раньше всех. Он ловко вскочил на книжные полки и пробежался по ним, сбрасывая книги и игрушки прямо на и так пострадавшего и временно обездвиженного папу.
Дочка подсказала, не отрываясь от мобильного: «Мам, хватай одеяло!» ― и, я вовремя прислушалась к её словам. Ещё каких-то полчаса наших криков, беготни, странных прыжков, ползаний по полу, и сын победно завопил: «Есть, я держу его!» Итак, мы победили. Измученные, оцарапанные, мокрые от пота, но счастливые: я ― оттого, что смогла-таки влить лекарство в рот завёрнутому в одеяло коту. Дети ― что прогуляли первый урок в школе. Бабушка ― что намазала упрямому папе спину и кое-как отвела беднягу в спальню, ну, а папа ― ему тогда было не до нас.
Дети, наконец, ушли в школу, предварительно ехидно хмыкнув: «Придём поздно, вечером справляйтесь без нас!» Мы с бабушкой тяжело дышали.
― И сколько ещё, Ася?
― Неделю два раза в день, ― простонала я, ― не считая сегодняшнего вечера.
― Нет, я не выдержу, ― чуть не плакала она.
―Тогда по рюмочке … чая, а?
― Ну, давай, что с тобой делать.
Еле приползли на кухню. Я накапала нам в рюмки валерьянки, и, чокнувшись, мы с бабулей её выпили. С радостными воплями на кухню примчался Джо, унюхавший любимый аромат. Он тёрся о ноги, умильно заглядывал в глаза и за каплю «волшебного зелья», кажется, был готов проглотить любую гадость. Мы с мамой посмотрели друг на друга и одновременно хлопнули себя по лбу. И где, спрашивается были наши головы? На полке стояла целая банка сушёной валерианы.
― Бросим жребий, кто вечером держит «чудовище», а кто дает лекарство, ― безапелляционно заявила она. Я согласно кивнула и поставила чайник на плиту. И, подумав, добавила к чашкам на столе пузатую бутыль с ликёром. Мы сегодня это заслужили. А Джо налила полное блюдце тёплого молока. Он так намучился сегодня, бедняжка …
