Неуловимая Констанция Данлап - [11]

— Вы и в самом деле хотите знать, что я думаю? — спросила Констанция, когда Додж рассказал свою жалкую историю.

Впервые с тех пор, как она поняла, что Малькольм с ней откровенен и действительно решил сбросить с плеч тяжелую ношу, Констанция посмотрела ему прямо в глаза.

— Да, — с готовностью ответил он, перехватив ее взгляд. И настойчиво повторил: — Да!

— Я думаю, — медленно проговорила Констанция, — что вы бежите от боя, который еще даже не начался.

Эти слова взволновали ее саму. Однажды она уже вкусила горько-сладкий плод преступления и теперь не остановилась, чтобы подумать, хорошо поступает или плохо. Если бы Констанция задумалась, ее этические воззрения стали бы нелогичными. Но ей хватило того, что вскоре после знакомства с этим человеком она почувствовала в нем чуть ли не родственную душу.

Малькольм, то есть Мюррей, тоже скорее почувствовал, чем понял, что между ними быстро протягиваются нити дружбы.

В характере этого человека было сразу переходить от слов к делу. И вот он потянулся к нагрудному карману, и в руке его блеснула холодная черно-голубая сталь автоматического пистолета. Мгновение Мюррей будто попытался взвесить оружие на ладони, потом быстрым и решительным движением отшвырнул. Пистолет упал в воду со звуком, отвратительно напоминающим предсмертное бульканье в горле умирающего.

Додж повернулся к Констанции Данлап и с вызывающей, отчаянной улыбкой, которую она видела уже не раз, воскликнул:

— Вот так! Занавес поднимается, вместо того чтобы упасть!

Несколько мгновений они молчали. Потом он спросил:

— И что мне делать дальше?

— Что делать? — переспросила она.

Теперь на Констанцию лег груз ответственности за то, что она помешала его отчаянным планам. Но груз этот ее не тяготил; наоборот, то была приятная ноша.

— Как следует из ваших же слов, — сказала она, — ваше начальство пока ничего не знает. Вы опередили их, взяв маленькие каникулы. Сейчас вы вполне можете исчезнуть, прежде чем обнаружится дефицит. Но… Вы спрашиваете, что делать? Возвращайтесь.

— А когда дефицит обнаружится? — спросил Додж.

Ему явно не терпелось услышать, что же она предложит делать дальше.

Констанция соображала достаточно быстро.

— Знаете что? — воскликнула она, отбросив всякую сдержанность. — Никто в Нью-Йорке, кроме довольно узкого круга моих бывших знакомых, меня не знает. Я смогу жить тихо и незаметно, заведя новых знакомых. Уже несколько недель я для собственного развлечения изучаю стенографию и теперь довольно сносно ею владею. Увольте вашу секретаршу. Поместите в газетах объявление, что ищете новую, и я отзовусь. Может, тогда я сумею вам помочь. Потому что издалека трудно решить, что делать дальше, а если я буду рядом, я смогу помогать вам советами.

Что побудило ее сделать такое предложение? Констанция сама толком не понимала.

Мюррей пристально смотрел на нее. Одно присутствие этой женщины придавало ему решимости.

Какой удивительный эффект оказывала на него сила личности Констанции! Еще несколько дней назад он посмеялся бы над предположением, что женщина способна пробудить в его сердце такие страсти, какие бушевали в нем теперь. Может, десять тысяч лет назад он подхватил бы ее на руки и унес, ко всеобщему торжеству родного клана или племени. Но нынче придется — и он это сделает — завоевать Констанцию Данлап более цивилизованными средствами.

Мюррей Додж принял решение.

Она указала ему путь.

Той же ночью он спешно покинул Вудлейк, чтобы отправиться в Нью-Йорк.

В бесплодной жизни Констанции будто появилась новая цель. Она выглядела почти веселой, укладывая чемоданы и саквояжи. Несколько часов спустя женщина прибыла в город и поселилась в тихом отеле, рассказав всем, что ищет работу.

Как и было договорено, на следующее утро в «Стар» появилось объявление. Констанция отозвалась на него по всем правилам, оставив свой номер телефона. Тем же вечером ей позвонили, и на следующее утро она уже скромно восседала в небольшой передней за столиком с пишущей машинкой в качестве личной секретарши Мюррея Доджа.

Констанция прилагала все усилия, чтобы вести себя как секретарша — и не более того.

Остальным служащим казалось вполне естественным, что новая сотрудница много времени проводит с Мюрреем, который должен был самым тщательным образом ввести ее в курс дел.

— Никто ничего не подозревает? — тревожно спросила Констанция, как только они остались одни.

— По-моему, нет, — ответил Додж. — Правда, они не ожидали, что я так скоро вернусь. Думаю, «так скоро» не совсем точно сказано; они вообще не ожидали, что я вернусь, — многозначительно добавил он. — Я тут жил в страхе и трепете, пока не появились вы. Обычную аудиторскую компанию уже попросили проверить наши бухгалтерские книги раньше, чем обычно. Я не стал спрашивать почему, только кивнул, когда мне об этом рассказали. Возможно, это предвещает скорую развязку.

Теперь, наняв Констанцию на должность личной секретарши, Мюррей Додж почувствовал себя куда уверенней, хотя Беверли и Дюмон с самого начала посматривали на нее с подозрением.

Сидя в своей маленькой приемной, Констанция уже усердно разбиралась в положении дел.

— Ну? — требовательно спросила она. — Проверка так проверка. Не пытайтесь ничего скрывать. Пусть они все обнаружат. Не останавливайтесь на полдороге. Бросьте им вызов — пусть они только попробуют подать на вас в суд.