Неукротимый Бру - [4]

— Не хотите ли чего-нибудь? — прогремел он, трогая ее за локоть. — Апельсинового сока? Кофе? Или, может быть, пару домашних яиц и бифштекс?

— О, — смутившись, вздохнула Пенелопа. Обычно на завтрак она съедала какую-нибудь булочку, и не более. — Нет, мистер Брубейкер, спасибо.

— Зовите меня Большой Дедди, — пророкотал он, усаживаясь в одно из кресел напротив нее и по-ребячески болтая ногами. — Меня все так зовут.

— О'кей… Большой Дедди [1], — отозвалась Пенелопа. К этому прозвищу придется привыкать, потому что он не такой уж большой и не ее отец. — Итак, — приступила она к разговору, — что же вы имели в виду, приглашая меня сюда? — И выжидающе посмотрела на него.

— Мисс Уэйнрайт… — начал было он.

— Зовите меня Пенелопа, — вставила она.

— Язык поломать можно, — широко улыбнулся хозяин дома. — Но такой симпатичной девушке, как вы, это имя подходит.

Пенелопа почувствовала, как к ее щекам приливает теплая волна. Этот человек обладает безусловным умением очаровывать.

— Спасибо, — пробормотала она.

Большой Дедди вздохнул и закинул ногу на ногу.

— У меня есть проблема, справиться с которой вы могли бы мне помочь. — Его черные глаза затуманило беспокойство.

Пенелопа нахмурилась:

— Что за проблема?

— Мои сыновья. Они дикие, как стая шакалов, и совершенно невыносимы.

— Ваши… сыновья?

— Э-э… да. Не все, конечно. Трое старших. Мне нужно, чтобы вы их скрутили в бараний рог, загнали их в угол и заставили стать настоящими деловыми людьми. И, может быть, тогда какая-нибудь славная девушка согласится выйти замуж хоть за одного из них.

— Замуж?

— Ну-у… да. Я устал каждый вечер созерцать их за столом. Я хочу, чтобы у каждого была своя семья, свой дом, свои корни, а мне чтобы они подарили внуков, которых я мог бы нянчить вот на этих коленях. — Для вящей убедительности он хлопнул рукой по колену.

Стая шакалов? Внуки? Пенелопа сглотнула. Может быть, она недооценила сложность своей задачи?

Большой Дедди подался вперед.

— Все их заботы сейчас — это работа на ранчо. Но пора уже войти в настоящи й бизнес — в «Брубейкер интернэшнл». А они не желают. Ни один.

Пенелопа прикусила губу:

— Ни один?

— Ни один. Все работают на ранчо, вместо того чтобы вести дела моей империи. Они не согласны на это до тех пор, пока я не пообещаю не вмешиваться в их дела. Ладно. Я согласен. Но с их стороны я тоже требую кое-каких изменений. Мне противно смотреть на их невозможные манеры и ужасное поведение. Бру, старший, хуже всех. Ни одна уважающая себя компания не станет иметь дела с «Брубейкер интернэшнл», если во главе компании будет стоять такой хулиган. С тех пор, как три года назад он ушел из фирмы, он совсем отбился от рук. Раньше он был гораздо разумнее, но теперь я просто в недоумении. Дома он почти не появляется, все время где-то гуляет, пропадает все ночи напролет с женщинами и на вечеринках. А на что похожа его комната? Настоящий свинарник! Так себя вести Брубейкеру не подобает. Ни одна здравомыслящая женщина не согласится иметь такого мужа! — Неожиданно Большой Дедди осекся. — Так что, Пенелопа, дорогая, вы возьметесь за это?

— За это?

— Вы возьметесь научить моих мальчишек кое-каким манерам и приличному поведению? Начните с Бру. Сделайте из него достойного преемника моей империи, а может быть, и мужа. Если вам удастся, то я попрошу вас остаться и заняться остальными двумя.

— Я… э-э… — пробормотала Пенелопа.

Прежде чем ей удалось придумать подходящий ответ, дверь библиотеки распахнулась, и в комнату вошли трое светловолосых, необычайно симпатичных, но явно воинственно настроенных молодых людей. Расставив ноги и скрестив руки на груди, они столпились у двери, переводя взгляд с Дедди на Пенелопу и обратно.

Взгляд Пенелопы остановился на одном из них — на том, что стоял посередине. Тот самый водитель красного пикапа. Ого. Значит, он не просто работник, а Брубейкер. Господи! У нее засосало под ложечкой. Значит, я должна заняться его перевоспитанием?

— Все пришли. Хорошо, — обрадовался Дедди, поднимаясь с кресла и подходя к золотоволосым сыновьям. — Вот, мисс Уэйнрайт, это мои старшие сыновья: Конуэй, Мерл и Бак.

Пенелопа изобразила на лице заученное профессиональное выражение и протянула руку, чтобы пожать их большие натруженные ладони.

— Мерл. Бак, — приветствовала она каждого и обратилась к тому, кто напугал ее до полусмерти на площадке: — Конуэй.

— Меня никто не называет Конуэем, — хмуро сказал Бру.

Опешив от грубого ответа, Пенелопа заморгала и отдернула руку, словно боясь, что он ее укусит. Неожиданно она почувствовала себя кроликом, оказавшимся перед удавом. Она открыла рот, но, как назло, ни одного подходящего слова не приходило на ум. Он не успел произнести первую фразу, как она уже поняла, что общение с ним невозможно. Пенелопа неплохо разбиралась в людях. И такой тип она тоже знала. Научить его чему-то — значит совершить невероятное чудо.

Мерл и Бак тщетно пытались сдержать улыбки при виде ее растерянности.

— Его все зовут Бру, — подал голос Мерл. — А меня — Мак.

— Мальчики! — загремел Большой Дедди, метнув на них яростный взгляд. — Мы с вашей матерью решили, что вам пора оставить ковбойскую жизнь и вернуться туда, где ваше место. Вы и так слишком долго делали, что хотели. Особенно это касается тебя, Бру. Перед вами — мисс Уэйнрайт из фирмы «Уэйнрайт имидж консалтинг». Я пригласил ее, чтобы вбить в ваши головы хотя бы основы правил хорошего поведения в обществе. Особенно тебе, сынок.