Неукротимое сердце - [29]

Кэндис покраснела. Джек не сводил с нее напряженного взгляда, охваченный дурными предчувствиями.

— Он изнасиловал меня! — выкрикнула Кэндис. — Руками!

— Он всего лишь осматривал тебя. Кэндис с гадливостью рассмеялась:

— Однако это доставило ему удовольствие, поскольку его семя залило мне бедра.

Джек живо представил себе, как Хаука, проникнув пальцами в Кэндис, потерял над собой контроль. Его охватила ярость. Он понял, что когда-нибудь он убьет Хауку.

— Ты такой же дикарь, как они, да? Тоже осматриваешь белых пленниц?

Джек не счел нужным отвечать.

— Пойдем, — сказал он. — Поможешь Луси приготовить еду.

— Ты осмотрел меня, когда нашел? Когда я была без сознания? — упорствовала Кэндис.

— Я спас тебе жизнь, и тебе это отлично известно.

— Ты поцеловал меня в амбаре! — В голосе ее звучало обвинение, глаза наполнились слезами.

— Я всего лишь человек, — отозвался Джек. Кэндис, однако, не отставала.

— Сколько белых женщин ты похитил, Джек? Скольким навязался силой? Или мне одной так повезло?

Они сверлили друг друга взглядами.

— Я видела это собственными глазами, — с вызовом бросала Кэндис. — Оскальпированного мальчика, которому не было и десяти лет. Признайся, ты такой же, как и они?

— Я мужчина. Ничего бы не произошло, если бы не твои выкрутасы. Можешь сколько угодно лгать мне или себе, но мы оба знаем, что ты спала и видела этот поцелуй с того самого дня, как мы встретились.

— Ничего подобного!

— Что же касается мальчика… Если это дело рук апачей, то только отступников, изгнанных из племени. — Джек устремил на нее обжигающий взгляд. — Не все индейцы одинаковы.

— Не пытайся убедить меня, что апачи не кровожадные убийцы. Вместе со мной они захватили ковбоя. Его пытали, прежде чем убить. Я слышала его крики.

— А он пытал юношу, которого мы нашли. Поэтому ковбоя разыскали и привезли сюда, чтобы подвергнуть пытке и убить в отместку. Да, мы убиваем, пытаем, насилуем и снимаем скальпы. Но только в возмездие за что-то. Если какой-нибудь ранчеро изнасилует и убьет Луси, Шоцки заберет его жену, дочь или сестру, изнасилует, а потом убьет.

Кэндис знала, что не следует провоцировать его, но тем не менее спросила:

— А ты? Что сделаешь ты, если кто-нибудь изнасилует и убьет твою женщину? Найдешь женщину преступника и поступишь с ней так же?

— Да.

Когда Джек ушел, оставив ее с Луси, Кэндис все еще кипела от гнева. Неужели он действительно, пусть в отместку, насиловал и пытал? Ее сознание не желало мириться с правдой.

Кэндис стало совсем тоскливо. Чтобы отвлечься, она переключила внимание на Луси. Стоя на коленях, та заворачивала небольшие хлебцы в соломенные циновки.

— Что это ты делаешь? — поинтересовалась Кэндис. Улыбнувшись, Луси протянула ей хлебец. Кэндис с опаской откусила кусочек и удивилась.

— Очень вкусно.

— Это из мескаля. Мы используем… не знаю, как это по-вашему называется… — Она изобразила пальцами шар.

— Клубни? — подсказала Кэндис. Луси кивнула:

— Да. Мы перетираем клубни в муку и печем из нее хлебцы. В таком виде их можно долго хранить на случай нехватки продуктов, например, зимой.

— Помочь тебе? — спросила Кэндис и попробовала подражать ее действиям.

— Из тебя получилась бы хорошая жена, — заметила индианка через несколько минут.

Кэндис улыбнулась, но все ее мысли были заняты Джеком.

— Луси, — осторожно начала она. — Правда, что Дати — любовница Ниньо Сальважа?

Индианка подняла на нее недоумевающий взгляд.

— Я не знаю этого слова.

— Ну… она его женщина?

— А, понятно. — Луси задумалась, как бы подыскивая слова.

Кэндис похолодела, по-своему истолковав ее молчание.

— Я так и знала! — воскликнула она.

— Нет, Дочь Солнца. Теперь нет. Когда-то они делили ложе, но это было давно.

— Но она была его женщиной?

— Много зим назад.

Кэндис сжала кулаки. Но какое ей до этого дело? Что с ней происходит?

Мужчины появились через несколько часов, словно почуяв, что наваристое рагу готово. Все четверо расположились в вигваме Шоцки.

Стараясь не смотреть на Джека, Кэндис наблюдала за его братом и Луси. Шоцки сел на землю и обратился к жене на языке апачей. Та рассмеялась и протянула ему миску с едой. Джек стоял так близко, что Кэндис ощущала тепло его тела. Поблагодарив Луси, он присел на корточки рядом с Кэндис, скользнув шершавой ладонью по ее шее. И все — ни слова, единственное прикосновение, заключавшее в себе слишком многое.

Как только они вышли, Кэндис взглянула на Джека и небрежно бросила:

— Луси рассказала мне.

— Что именно?

— Про Дати. Она была твоей любовницей. У меня нет оснований не верить Луси.

— Все это в прошлом.

— Ты уверен?

— Да. Дати была моей женой. Но с тех пор прошло несколько лет…

— Она твоя жена? — ахнула Кэндис.

— Мы разошлись.

— Ты любил ее?

— Нет. Я никогда не любил ее.

— Но… тогда… зачем ты женился на ней?

— Я был женат на ее сестре. Она умерла. По нашим обычаям я должен был жениться на Дати.

Эти слова поразили Кэндис. Так он был женат дважды?

— А первую жену… ты любил?

Джек помедлил в нерешительности. Ему не хотелось обсуждать эту тему с Кэндис.

— Понятно. — Кэндис заметила его колебания и настороженный взгляд. — Первую жену ты выбрал сам.

Ты любил ее?

— Тебе-то какая разница? Мы были очень молоды, но я любил ее. — Джек пожал плечами. — Какое это имеет значение? Она умерла. Все это было очень давно. Восемь лет назад.