Неукротимое пламя - [13]

– Я не могу направить наше падение в другое место. Мы упадем в реку. – Едва эти слова слетают с его губ, как мы оказываемся в облаке из дыма. Я задерживаю дыхание, чтобы не начать задыхаться, и еще крепче прижимаюсь к шее Грейсона.

– Все будет хорошо. Я держу тебя, – повторяет он.

Неожиданно под нами появляется река, и мы стремительно погружаемся в ледяную воду. Я на мгновение теряюсь, но вскоре отстраняюсь от Грейсона. Пока я выплываю на поверхность, совсем теряю его из виду в мутной и грязной воде.

Наконец голова оказывается над водой, и я набираю полные легкие пропахнувшего гарью воздуха. Над поверхностью воды видимость лучше, однако друга я нигде не наблюдаю.

– Грей! – кричу я, оглядываясь. Проходит минута, но его все еще нет, и я снова ныряю под воду, стараясь грести руками и ногами в тяжелых ботинках, обыскивая водоем.

Благодаря своим способностям Нефилима я могу задерживать дыхание почти на десять минут. Проходит примерно минут пять, прежде чем моя рука за что-то цепляется. Я хватаюсь крепче и дергаю, понимая, что наткнулась на парашют. Плыву вдоль него до тех пор, пока не нахожу Грея, пытающегося выпутаться из кучи шнуров и длиннющей ткани. Потянувшись к кобуре на своем бедре, достаю кинжал и разрываю материю до тех пор, пока парень не выпутывается окончательно, чтобы всплыть на поверхность.

Как только я снова оказываюсь на поверхности, с облегчением замечаю, как поблизости из воды выныривает и друг. Он дергает головой, убирая со лба короткие волосы.

– Спасибо.

– Не за что. – Вообще-то, это я должна его благодарить. Если бы он не вытащил меня тогда на себе из самолета, то я бы уже давно погибла там.

– Грейсон! Эш! – Кто-то кричит наши имена, но я ничего не вижу перед собой, кроме воды и дыма.

– Мы здесь! – отвечает Грейсон.

– Бро, ты что, в реке?

Посмотрев в небо, Грейсон качает головой и идет туда, откуда доносится голос брата.

Мы с трудом поднимаемся и выбираемся из воды. Добравшись до участка земли, усеянного травой, мы падаем. Мне нужно время, чтобы прийти в себя от этого кошмара. С неба, будто снегопад, сыпется пепел. Прилипает к моей мокрой одежде и исчезает. Я вся дрожу, но не от холода, хотя в Лондоне в декабре не особенно тепло.

Стерлинг снова называет наши имена.

– Мы тут! – отвечает Грейсон и поднимается на ноги. Дым рассеивается, и я замечаю Нову и Стера, бегущих к нам. Стянув с запястья резинку, я завязываю мокрые волосы в пучок на макушке. Почти вся одежда на мне из кожи, так что провонявшая рыбой вода стекает с меня очень быстро. Грейсон проводит рукой по волосам, убирая их с лица, а затем проверяет, все ли оружие на месте.

– Ребят, а почему вы в реке? – спрашивает Стерлинг.

– Купаемся, – невозмутимо отвечает Грейсон.

– Очевидно же, что не специально там оказались, – говорит Нова, вынимая из кармана телефон и быстро что-то печатая.

Я оглядываюсь вокруг. Мы совершенно точно в парке. Неподалеку стоит мост через Темзу.

– Где мы? И где остальная группа?

– Мы в парке Бишопс, напротив моста Патни. Остальные сражаются с Падшими на другой стороне.

– Мы видели, что вы последними выпрыгнули из самолета, и побежали сюда, к вам, – добавляет Стерлинг. – Эш, у тебя парашют не раскрылся, что ли, или что?

– Или что, – бурчу я, быстро переводя взгляд на Грейсона, который держит рот на замке.

Нова отрывает взгляд от экрана телефона.

– Мои родители рядом с Букингемским дворцом. Там что-то происходит. Они хотят, чтобы мы присоединились к ним. Это примерно в пяти милях отсюда, но, если побежим, доберемся быстро. Вы как, нормально?

Бежать в хлюпающих промокших ботинках. Просто супер.

Грейсон опускает взгляд на свои ноги, видимо, думая что-то похожее, но только коротко кивает в ответ.

– Все нормально, вперед.

При обычных обстоятельствах на преодоление такого расстояния ушло бы примерно минут пятнадцать. Но сегодня, в день нападения Падших на Лондон, мы бежали целых сорок пять. Один раз мы останавливались в Парсонс Грин, чтобы помочь семье из четырех человек и их собаке выбраться из горящего здания. Потом еще раз в Южном Кенсингтоне, чтобы поднять бетонную плиту, упавшую мужчине на ноги. В итоге пришлось сделать круг, потому что мы возвращались, чтобы доставить его в больницу.

Еще только середина дня, а дневной свет постепенно начинает угасать. Когда мы добираемся до сада Букингемского дворца, с неба на нас падает темная тень, сотрясая землю и вынуждая остановится, чтобы распознать угрозу.

– Это Падший? – Я знаю, как они выглядят, но сейчас перед нами находилось что-то совершенное непонятное. Просто темное пятно, сгусток черного тумана, даже размером не походящий на них.

– Да. Эмберли говорила, что видела их именно такими, когда частично выходила в фазу, – отвечает Грейсон.

Бедная Эм. Конечно, в этой форме они выглядят менее устрашающе, чем в своем первозданном и истинном виде, но, с другой стороны, при таком раскладе невозможно предвидеть их атаки или просчитать свои. Теперь-то я понимаю, как непросто ей было бороться с ними в одиночку, да еще и без какой-либо подготовки в принципе.

Одной рукой я тянусь к ножнам на своем бедре. Резко дергаю запястьем и достаю складной клинок с двумя лезвиями, при соединении которых он трансформируется в короткий меч. Грейсон взмахивает рукой, и копье в его руках тоже удлиняется. Нова держит наготове обычный кинжал, Стерлинг вытаскивает из-за пояса свой двусторонний топорик.