Неугомонные бездельники - [36]

ПАРОЛЬ — КРАКАТАУ

С утра мы сели за билеты.

Печать я предложил оставить ту же — СЧ, только дать ей новую расшифровку — «Союз Чести». Друзья не возразили. Еще бы — одной печатью двух зайцев убили! И девиз как-то сам получился. Сказали все по слову, и вышло:

Быть всегда и всюду вместе —

Вот девиз «Союза Чести»!

К полудню восемь билетов были готовы.

А вот сойтись на заседание оказалось негде. Квартира не годилась. «Союз Чести» — и вдруг сидеть в духоте, как на именинах. Уж лучше подполье со свечой или фонариком — интереснее. Эх, гаража нет! Вот бы где мы развернулись!.. Или бы на Острове Свободы — никто бы не подкрался, не подслушал! Правда, девчонки не попали бы туда, будь даже ветка цела. Хотя, мы бы по ветке, а они по лестнице — так и быть, для них бы мы починили.

— Э! — воскликнул я. — Нашел, ребя! Крыша!.. Подладить поперечины и — лезь, заседай!.. Ну, как?

— Наверху — это хорошо, — поддержал Славка.

— Ну вот!.. Какая самая целая, вторая?

— Вторая, — сказал Борька. — Там нет только пяти поперечин. Даже четырех, но одна с трещиной, как Славка наступит, так — хрясть!

— Значит, пяти. Пять — это фу, это — петрушка. Неужели мы не найдем пяти брусков? Найдем! И главное — лестница между крыльцом дяди Феди и этими, которые врачи, их никогда нет дома, так что порядок!.. В общем, назначаем операцию под кодовым названием «Лестница». Кто за? Все!

— Ты гонишь, как на военном совете, — усмехнулся Борька.

— А у нас что, у нас и так военный совет. Кстати, ваши военные билеты? — Славка с Борькой молча показали Корочки. — То-то!.. Но с операцией еще не все. Надо провести ее незаметно, чтобы крик не подняли, мол, опять то да се!.. Ночью? Всех перебудим стуком. Когда?

— Днем, часа в четыре, когда все по магазинам расходятся, — посоветовал Славка.

— Точно. Значит, к четырем каждому найти по два бруска! — распорядился я. — А до этого где собраться?.. Не терять же день! И вообще, про запас надо иметь сухое место, чтобы гроза — а мы сидим.

— Давайте у меня под крыльцом, — предложил Борька.

— Под крыльцом?.. Пошли, посмотрим.

Едва мы вышли, видим — Генка бежит, наш четвертый союзник, еще в пионерской форме, в синей пилотке, только-только чемоданчик, наверно, занес. С криком ура мы бросились навстречу, сшиблись посреди двора и, сыпя междометия, затискали, заколотили друг друга.

— Сколько ты проворонил из-за своего лагеря! — воскликнул Борька.

— Чш-ш! — прошипел я, стрельнув глазами на окна. — Айда к Борьке!

А там уж нас прорвало! Генка сперва усмехался, кивал, поддакивал, оборачиваясь к тому, кто дернет его сильнее, потом нахмурился, стал ковырять пальцем в ушах, трясти головой, потом откинул затылок на спинку стула и с открытым ртом уставился в потолок.

— Вот он, твой билет, держи! — сказал я под конец.

— Куда билет? — спросил Генка.

— Не куда, а членский.

— Какой членский? — растерялся он.

— В «Союз Четырех», который два раза избил Блина с мымрами и побьет еще! — сказал я.

— Я пойду, — убито протянул баянист.

Я ему подмигнул и сказал:

— Во, Генк, какие у нас дела были: мы делали — да живы, а ты от рассказа чуть не спятил.

— Это я с дороги.

— Короля-то Морга видел?

— Нет еще.

— Ну, беги. Потихонечку разберешься. А мы сейчас на тот свет полезем.

Проволочным крючком Борька открыл дверцу подкрылечника, и нас обдала сухая застоявшаяся прохлада с запахом пыли и дегтя. Угля было мало, одни комки. Мы перетаскали их в угол, подскребли лопатой мелочь и смахнули дырявой рогожиной густющую паутину с потолка.

— Ну и порядок, — сказал я. — Только темновато.

— Когда сбор? — спросил Борька.

— В три.

— К трем солнце перейдет вон туда, а тут, видишь, сколько дыр — света будет навалом.

Славка принес откуда-то две доски и сделал скамейки, а для стола Борька поставил табуретку.

— Все вроде, — оглядев штаб, сказал я довольно. — Да, а пароль-то!.. Я еще вечером думал — не забыть бы. Надо пароль, чтобы честь честью.

Мы задумались. В голову мне лезли одни знакомые слова: меч Дамоклеса, цейтнот, мымра, даже — шик модерн.

— Ге, — сказал Борька.

— Что где?

— Художник по фамилии Ге.

— Да ну тебя с художником, — буркнул я. — Кашлянул — и пароль. Надо, чтобы слово с закорючкой было!

— Кракатау, — сказал Славка.

— А это что?

— Вулкан, который в прошлом веке взорвался.

— Кракатау!.. Крракатау!!. Крракатау!!!

Порычав, мы приняли Славкин пароль. Я взял проволочный крюк себе, чтобы забраться под крыльцо раньше и всех проверять, напомнил о брусках для поперечин, и мы разошлись.

Бруски я нашел сразу, ровненькие, длинные брусочки — в сенях под сундуком, а Томку выследил только после обеда. Гляжу — отправилась куда-то с белой сумкой, наверно, в магазин. Вечно она по магазинам ходит и вечно с этой сумкой!

Я выскочил и закричал:

— Тома!.. Том, в три часа мы собираемся у Борьки под крыльцом. Будь как штык.

— А почему под крыльцом?

— А где же? — удивился я. — Самое место. Мы там все прибрали, вычистили — во! Только белую кофточку сними.

— Ладно, — ответила она с улыбкой. — Займи мне место.

— Займу. Я тебе возле дыры займу.

— А там не сквозит?

— Какой сквозит, там дышать нечем! То есть для сквозняка места мало… Пароль — Кракатау. Это вулкан, который в прошлом веке взорвался. Запомни — Кракатау. А то мы без пароля никого не пустим.