Неугомонные бездельники - [21]

— Показалось.

— Что?

— Вскрик.

— Мне тоже… А может, это не там, а где-то тут?

— Бутылка разбилась там, а вскрик тут?.. В гараже! — убежденно прощелкал Славка.

Мы опять напрягли слух, вытянув шеи и даже привстав на цыпочки, но нигде — ни звука, только за мехмастерскими с воем пронеслась электричка.

Я спросил:

— А кто же это?

— Может, сторож.

— Сторож бы не такой крик поднял да еще бы из ружья бахнул. Что ему ночью в металлоломе делать? — возразил я. Кроме нас там некому быть, а мы тут.

— А Юрка? — спросил Славка.

— А-а-а!.. С приятелями! — прохрипел я, вспомнив, как они все блуждали вокруг двора, дожидаясь, наверно, темноты.

Какое-то время мы со Славкой глядели друг на друга, переваривая эту мысль, потом жарким и сбивчивым шепотом, почти стукнувшись лбами, завозмущались, мол, черт с ним, с Юркой, заводи он знакомства хоть с самим Алибабой и сорока разбойниками, но выдавать наши тайны — это подлость и предательство! Да и одним ли предательством тут пахнет? Эка радость — копаться ночью в ржавых железяках! Днем бы другое дело! Так что петрушка какая-то получается… И тут нас осенило: склад — вот на какой цветочек слетелись эти пчелки! Юрка выболтал, конечно, про дыру в стене, и те уцепились! Грабеж! Надо немедленно вызвать Борьку и Генку! Нет, Генку отставить, хороший он человек, но в такой ситуации пусть лучше спит!

И вдруг все эти наши горячие домыслы показались мне такими вздорно-фантастическими, что я фыркнул и сказал:

— Славк, а мы не того, а?.. Может там никого нет?.. Или, может, пружина какая скрипнула по-человечьи?.. Давай проверим, а то ведь Борька засмеет.

Славка куснул ноготь и согласился.

Мы пошли. Окна еще горели, но как-то уже устало, прямо чувствовалось, что они вот-вот погаснут и мы утонем в сплошной темноте, потому что луны не было она точно рассыпалась на звезды.

Мне стало тревожно.

— Славк, а если мы столкнемся? — спросил я.

— Сколько их, четверо?

— Вроде.

— Справимся. Ты — двух, я двух. Я даже трех.

— Зачем? Пополам! — взбодренно заявил я, хоть сроду не дрался и не имел понятия, сколько могу одолеть и могу ли вообще. — Не зря у меня ладонь чесалась.

Мы шмыгнули в калитку. Над огородом призрачно туманился долетавший от вокзала свет станционных прожекторов, чуть белели подсолнухи, и чернела тропа. Привычно скользнув за уборную и пригнувшись, мы добежали до бурьяна, упали и поползли по крапивному целику, ожаливая руки и уши. Возле забора, метрах в двух от лаза, замерли.

Из гаража доносились приглушенные голоса.

Меня моментально прошибла дрожь, я дернул Славку за штанину, мол, все понятно, тикаем, но в это время в лазе зашебаршило и кто-то с пыхтением протиснулся. Я прижался к земле, из глубин которой в меня оглушительно затукали удары собственного сердца. А у лаза все росли и росли копошения, шелесты и слова:

— Тише, Дыба, не порви!

— Не беспохлёпься!

— Кока-Кола, у тебя сколько?

— Одна.

— У всех, значит, по одной. А там еще осталось?

— Дополна.

— Шик модерн. С ними после, а как с этими, Юрок?

— Оставим пока тут, Блин, а то вон не спят еще, — ответил Юрка. — А позже я под крыльцо перетаскаю.

— Точно, Юрок, действуй, — одобрил тот, кого звали Блином. — А завтра мы их — фьють! — И он коротко свистнул. — А с остальными видно будет… Все!.. Шик модерн! Ну, детки — ходу!

Бурьян прошумел и смолк. Чуть спустя легонько стукнула калитка — ушли! Немного подождав, мы выползли на тропку и наткнулись на что-то холодное и скользкое.

— Резина, — шепнул Славка.

— Точно… А-а, камеры!! — удивленно догадался я. — Мы с Юркой видели их в складе… Во, дают!.. Славк, чуешь?

— Чую. Четыре штуки! — процедил сквозь зубы Славка. — А здоровые — щупай!

— Ага!

— Такую бы надуть да на речку — всех бы удержала! С рост, наверно, да, Вовк? — восторженно шепелявил Славка.

Сам он плавать не умел, поэтому в камерах сразу увидел спасательное средство. Но они бы не только для спасения сгодились, и для умеющих плавать забава — будь здоров! С маленькими-то камерами, от легковушек, пацаны в воде вон что вытворяют, а уж с этой бы махиной — ого-го!

— Ну что, зовом Борьку? — спросил я.

— Незачем теперь. Противник смылся, камеры украдены.

— Полуукрадены! — важно уточнил я, вдруг почувствовав на себе какую-то ответственность. — Украденными они бы считались у Юрки под крыльцом, а там они никогда не окажутся!

— Еще бы!.. Вот только куда бы нам их спрятать?

— Как куда?.. На место, конечно, — на склад! — тоном, не допускающим возражений, заявил я.

Но Славка возразил, он сказал, что из склада Блины их снова украдут, что они так и собираются сделать и что мы же не будем дежурить тут всеми ночами. Верно возразил. Вот если бы дыру заколотить, но бесполезно — весь низ стены прогнил, ткни куда угодно и лезь. А просто прятать не имело смысла, потому что для склада они все равно будут как украдены. Мы оказались в тупике. А время между тем шло, окна одно за другим гасли, и с минуты на минуту мог явиться Юрка. Мы его конечно, не боялись, но хотелось все провернуть тайком, чтобы примчался он, хвать — тю-тю, исчезли камеры по щучьему велению, по нашему хотению! И выпучил бы он свои выпученные глаза еще больше!