Неудержимая. 1000 км пешком по легендарному пути Камино де Сантьяго - [2]

Я повесила трубку и уставилась в пустоту. У моего брата была тяжелая жизнь. Он страдал от шизофрении, биполярного расстройства, зависимости и депрессии, и, словно этого было мало, с подросткового возраста у него было множество физических проблем. Но нам всегда казалось, что он держится молодцом, да и в последнее время мы стали замечать улучшения.

Он был сложным человеком – и из-за болезни, и из-за упрямства. Мы все его любили и старались поддерживать, но он был своенравен и делал все по-своему, что иногда было эгоистично и недальновидно. Мало того, это вызывало у наших родителей не самые приятные эмоции.

В душе он чувствовал себя ребенком. Брюс играл на барабанах, и большую часть своей жизни был в составах разных музыкальных групп. Именно это стало основной причиной его проблем с наркотиками. Они были частью его мира. Он был художником, поэтом и прекрасным поваром. Он любил музыку, еду, друзей, семью и, конечно, своего котенка – Зимушку. У него было огромное сердце, всегда открытое, несмотря на все препятствия.

Самым большим достижением Брюса было недавнее окончание колледжа по специальности компьютерного дизайнера. Из-за психологических проблем ему было тяжело сконцентрироваться, но он шел к цели. Буквально пару месяцев назад вместе с остальными выпускниками университета Колорадо в Денвере он получил свой диплом. В его жизни это был очень важный момент, и мы все очень гордились Брюсом.

На протяжении многих лет мои родители поддерживали его разными способами. Все время, что он жил со своей девушкой, мои родители следили, чтобы он был в порядке. Особенно отец.

Брюс не водил машину, и папа возил его в школу, к врачу и в магазин; помогал оплачивать счета и заботиться о доме. Работы было невпроворот, и это нас выматывало.

И мама, и папа звонили Брюсу каждый день по нескольку раз, и так было много лет. Больше всего отца волновало то, кто ж будет заботиться о Брюсе, когда он сам умрет, хоть мы его и заверяли, что все сделаем. Он все равно волновался – и много. Брюс не был простым человеком, и отца волновало, хватит ли у нас терпения. В последнее время нам всем казалось, что у Брюса все хорошо: после долгих лет драм и печалей он стал чувствовать себя лучше и ответственнее.

Его девушку перевели из Денвера в Дюранго (Колорадо), и он решил провести лето там, чтобы с ней не расставаться. У нее была достойная работа в области фармацевтики – тоже после долгой эмоциональной и финансовой нестабильности. Моя семья почувствовала облегчение, и всем нам было радостно смотреть, как они оба меняются.

Где-то под слоями болезни и пристрастия к наркотикам Брюс обладал нежным характером. У него была лучшая в мире улыбка, на которую просто невозможно было не отозваться. В детстве мы были очень близки, он был всего годом старше меня. Мы играли так, как только брат с сестрой могут играть, и, конечно, постоянно попадали во всякие неприятности.

Все изменилось примерно тогда, когда Брюсу исполнилось десять лет и ему подарили первую барабанную установку. Ради рок-н-ролла меня оставили и забыли. Брюс играл в группе с моим вторым братом Нилом, а потом долгие годы – в других группах. К сожалению, он также начал употреблять наркотики, что пугало меня до смерти. Он попробовал все виды, и часть из них захватила его тело и разум.

В итоге Брюс сломался и признал, что ему нужно лечение, как физическое, так и психологическое, хотя бы для того, чтобы остаться в живых. По крайней мере, решившись на изменения, он прошел весь курс. Казалось, что у него все налаживается – в частности, благодаря отцу.

Мы были взволнованы и даже в какой-то мере взбудоражены, когда Брюс решил переехать в Дюранго. Это показывало, что он был уверен в себе – ведь он уезжал от вечно поддерживавших его родителей.

Уже переехав, Брюс стал заниматься йогой для поддержания формы. Он потерял больше тридцати пяти фунтов, что было прекрасно – ведь, принимая таблетки, назначенные психиатром, он сильно набрал вес. Брюс гордился этим и казался счастливее, чем когда-либо. В общем, буквально два дня назад у нас произошел самый приятный диалог за долгое время, и еще поэтому его смерть казалась невозможной.

В тишине я помолилась за Брюса и за его душу. Потом заказала билет в Денвер. Пора было вернуться домой и проводить его в последний путь.

Похороны казались какими-то нереальными. Мои родители, хоть и ошеломленные, были строги и спокойны. Отец молчал, но явно сдерживал чувства. Он почти не говорил, потому что боролся со слезами, как и все мужчины его поколения. Мама металась от радости по поводу того, что Брюс в раю, до растерянности и горя по поводу его недавней смерти. У нее был вполне очевидный шок.

Мы с братьями и сестрами собрались вокруг родителей и постарались сделать все, чтобы укрыть их от терзающей боли. Я все время думала о том, что он теперь избавился от мучений. И была рада.

Через шесть недель я поехала в Японию на семинар. Поездка была недолгой – я вернулась домой через пять дней. Когда самолет сел, я получила сообщение от моего мужа Патрика, что он встречает меня в терминале (а он этого никогда не делал). В редких случаях, когда он решал меня подхватить, то ждал на стоянке, и я просто заскакивала в его машину с чемоданом. Иногда я просто брала такси. То, что он зашел внутрь и встречал меня там, было странным, как и его голос.