Неучтённый фактор - [17]

* * *

К Хэллоуину из Азкабана был освобождён последний заключённый Пожиратель Смерти — Долохов. Остальные уже были на свободе. Министерство переживало очередную пертурбацию: часть неугодных Тёмному Лорду чиновников была дискредитирована и уволена со своих постов, а их место заняли ставленники Волдеморта. Для волшебного мира, мира долгожителей, смена руководящего состава неминуемо влекла за собой смену курса политики. Люциус Малфой уже обдумывал детали интерьера в кабинете Министра Магии и даже заказал новое кресло по своим меркам, но Фадж был ещё нужен. Он так старательно, можно сказать, даже талантливо втаптывал в грязь репутацию Дамблдора, что мешать ему не стоило.

Ближний круг и вновь приближенные к Тёмному Лорду волшебники усиленно готовились к государственному перевороту, втихомолку деля между собой министерские портфели, а Гарри–Том в это время переживал не лучший период в своей жизни: на него внезапно свалился пубертат.

Мало того, что его лишившаяся чешуек физиономия покрылась прыщами, так ещё постоянное сексуальное возбуждение причиняло немало неудобств. От конфуза хоть как‑то спасала широкая мантия, но нанятый ещё летом целитель категорически запретил применять «охлаждающее» заклинание. Мол, всё идёт как надо, ну и что, что так бурно — на то причины есть. Кровь‑то в венах теперь течёт подростковая, та самая — поттеровская. Вот и конфликтует взрослая магия с детской кровью. Ничего, всё со временем образуется и будет в лучшем виде.

Насчёт «лучшего вида» целитель явно преувеличивал. Пробившийся на макушке мягкий младенческий пушок вызывал у Гарри–Тома гомерический хохот. Брови прорастали клочками, ресницы радовали яркой рыжиной, а места, где когда‑нибудь появятся усы и борода, чесались, не переставая. Выходя из своих чертогов, приходилось наводить маскирующие чары, дабы не нервировать впечатлительных соратников.

Но самым неприятным было то, что пришлось прогнать Люциуса из своей постели. Проснувшись однажды утром, Гарри–Том с ужасом обнаружил, что увлечённо тискает притихшего Малфоя, прижимаясь к нему самым интимным образом. Неловкость удалось замять, обернув в шутку, но от его услуг в качестве грелки пришлось отказаться. Правда, теперь Тёмный Лорд уже не мёрз так, как прежде, но и к Люциусу в своей постели он успел привыкнуть. Спать одному на широкой кровати было неуютно. И всё чаще в мысли и фантазии проникала прелестная Элида Нотт.

* * *

Если не держать собравшихся за длинным столом соратников в постоянном напряжении, то любое собрание неминуемо превращалось в банальную склоку. Ближний круг распался на две враждующие фракции: бывших узников Азкабана и тех, кто сумел в свое время избежать заключения. Тёмный Лорд никак не мог понять, что они делят. У «азкабанцев» лидировал Долохов — прирождённый скандалист, нервы которого окончательно расшатались за время долгого заключения. Его оппонентом выступал невыносимый зануда Паркинсон, к месту и не к месту поминавший былые заслуги своих славных предков. Слушать их перепалки было тошно.

«Это они от безделья собачатся, — размышлял Гарри–Том. — Надо срочно занять всех делом, но, как на грех, политическая ситуация пока не требует решительных действий». Форсировать же события совершенно не хотелось. Вот и приходилось многозначительно поигрывать волшебной палочкой, поглядывая на разошедшихся соратников, и время от времени окатывать заседающих волнами своей магии. Была применена и пара Круцио — чтоб не забывали все‑таки, кто хозяин.

Зато Нагини от этих сборищ получала несказанное удовольствие. Пока обсуждали дела — змея дремала, обвив кольцами трон любимого хозяина, но стоило разгореться скандалу…

— Снова у слуг Хозяина весенний гон, — со знанием дела заявляла она, устроив голову на плече Гарри–Тома. — Какие резвые самцы! Солнце ещё не греет, а они уже за самок бьются. Вон тот пузатый хорош — много мышей в гнездо принесёт. Хозяин собрал хороших самцов. Хозяин мудр!

— Мой Лорд, — шепнул на ухо неслышно возникший за троном Эйвери, — около часа назад министр Фадж отдал приказ арестовать директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.

Оттасканный за ухо Гарри Поттер страшно обиделся и ушёл к той невидимой границе, что отделяла иллюзорный мир от реального, однако пересекать её он не торопился. Последние три дня они с Тёмным Лордом не виделись, так как время сна у них не совпало. Странно, но Гарри–Том успел соскучиться по вредному мальчишке. Неужели привязался сам к себе? И смешно, и грустно.

— Есть ли у тебя мозги, болван гриффиндорский?! — крикнул Волдеморт в спину демонстративно пинающему камень Поттеру. — Я из кожи вон лезу, стараюсь тебя от неприятностей оградить, а ты в школе войско против Министерства собрал! Это ж надо додуматься! — Об Отряде Дамблдора из своего детства Гарри–Том предпочёл не вспоминать.

— И ничего я не собирал, — запальчиво крикнул в ответ Гарри, — просто мы с ребятами ЗОТИ изучали. Всего‑то три занятия провел… Я же тебе говорил, что Перкс на уроках про выведение тараканов рассказывает, а не про щитовые чары. Как нам экзамены сдавать? — Навязанный школе Министерством профессор Перкс был достойным продолжателем дела Долорес Амбридж, ныне отбывающей срок в Азкабане. Да, суд над Гарри Поттером в конце лета закончился весьма неожиданно для «розовой жабы». Уж адвокат Томсон на славу постарался!