Неучтенная планета - [16]

в которой Селес сталкивается с паранормальным явлением, а Теодор теряет нечто существенное

– Ну, как вам? – В голосе полковника чувствовалась гордость за барак. – Древняя конструкция, абсолютно бесполезная и непонятная! Полностью соответствует вашему запросу.

Селес потратил на запись послания не один день и, конечно, вкладывал в него несколько другой смысл, тем не менее согласно кивнул, не сводя глаз с серого здания. Все было в точности так, как он заказывал.

– Есть какие-то предположения, что это? – Селес в очередной раз попытался связаться с кораблем, но опять был встречен гордым молчанием.

– Ни-ка-ких, – с удовольствием отчеканил полковник. – Мы уже ставки делаем. Ни единой надписи, ни рисунков, ничего. Но, по-моему… – Он прищурился и с видом знатока обвел пальцем в воздухе контуры здания. – По-моему, это тюрьма.

Неочеловек нахмурился – тюрьма была немногим лучше помойки.

– Почему вы так решили?

– Вид такой… казенный.

– Давно вы его нашли?

– Где-то год назад, когда пески отступили. Все методы датировки разные результаты дают. И, главное, мы не можем расшифровать то, что она считывает… а, не спрашивайте, сами увидите! – полковник говорил так восторженно, будто сам построил этот барак и считал его своим главным архитектурным достижением. – Похоже на то, что вы ищете? Правда ведь, похоже?

– Если бы я сам знал, что я ищу, – пробормотал Селес. – Внутрь зайти можно или… ну… враги?

Восторг моментально схлынул, полковник переменился в лице:

– Только без меня. Я уже два раза ее фокусы видел, хватит. Дам сопровождающих – и вперед.

Он обернулся к солдатам и неразборчиво, но грозно на них прикрикнул.

– Чьи фокусы? – Селес покосился на Алису, которая стояла рядом и беззаботно потягивалась.

– Разумеется, мои! – Она сдвинула каску на затылок и опять подмигнула. – Полковник очень не любит фокусы. Он скептик, ему по званию положено.

Фокусы различной степени тяжести сопровождали Селеса с тех самых пор, как корабль пришвартовался к орбитальному додекаэдру. К тому же все его мысли сейчас были сосредоточены на загадочном бараке. Поэтому он только пожал плечами, решив оставить дальнейшие расспросы на потом.

Теодор и еще один молоденький солдатик взвалили на спины объемистые мешки и молча двинулись к бараку. Полковник скрестил руки на груди и, встретив вопросительный взгляд Селеса, ободряюще кивнул. Вездеход остановился всего в паре десятков шагов от барака, но эти шаги обещали быть очень непростыми.

– А вы не могли бы подъехать… – заикнулся оммо.

– Не могли бы. Тебе понравится, – пообещала Алиса и зашагала вслед за военными, увязая в песке.

Селесу и раньше приходилось бывать в пустынях, более того – пару раз он посещал планеты, которые целиком представляли собой одну большую пустыню. Но эта словно специально была создана для того, чтобы доставить путешественникам максимум неудобств. Мелкий песок забивался везде – Селес поклялся бы, что он попал даже в наглухо закрытые комбинезоном свищевые отверстия, – красивых дюн не образовывал и вообще напоминал обыкновенную пыль, но при этом почему-то отражал солнце так хорошо, что на него невозможно было смотреть. Вдобавок в него замечательно проваливались ноги, и неочеловек, и без того не очень привычный к ходьбе, быстро отстал от сопровождения. Первой это заметила Алиса, обернулась и оглушительно свистнула. Солдаты тоже дружно посмотрели на инопланетного гостя, буркнули что-то и пошли дальше.

– Я сейчас! – крикнул Селес.

– Шагай пошире, – посоветовала Алиса. – Да не торопись так…

Тут оммо все-таки не удержался на ногах и нырнул в песок. Когда он отплевался и протер глаза, Алиса уже стояла рядом, посмеиваясь и изучая его все с тем же жадным любопытством. От ее неприлично пристального взгляда становилось слегка не по себе.

– Ты уже встречала неолюдей? – спросил Селес.

Алиса протянула ему обтянутую перчаткой руку:

– Ты бы встал для начала.

– Так ты…

– Нет, не встречала. Но я очень вами… интересуюсь.

– Почему именно нами?

Алиса отвернулась и вздохнула – тяжело, с непонятно откуда вдруг взявшейся древней тоской, которую Селес встречал только у людей, они еще называли это чувство «мировой скорбью», а ехидные каильцы – «человечьей ностальгией по недостижимому»… Это совершенно не вязалось с творящимся вокруг разудалым безумием, и на оммо снова нахлынуло ощущение неправильности, противоестественности, какой-то несовместимости всего происходящего, и от этого закружилась голова. Алиса снова взглянула на него – ее потемневшие глаза подозрительно блестели, – и расплылась в улыбке, от которой Селесу стало гораздо спокойнее.

– Потому что вы интересные!

Солдат они догнали у самого барака. Алиса уже развеселилась и трещала без умолку, беззлобно ругая пустыню, сопровождающих, забившийся в сапоги песок и неизвестно кем построенный серый параллелепипед – по ее мнению, несимпатичный и в целом бесполезный. Селес соглашался со всем, кроме последнего пункта.

– А полковник – лентяй и неженка. Видел, что он с собой привез?

Неочеловек изобразил живейший интерес.

– Шезлонг! – торжественно провозгласила Алиса. – И зонт. И пару фляг тоже наверняка захватил…