Неторопливая игра - [7]

- Нет, так не годится, - с видимым усилием проговорил Николас. - Я не могу уехать в Европу, вдрызг с вами разругавшись.

- Почему? - поинтересовалась Кина, упрямо не поднимая глаз. - На моей памяти вы бросали людей на произвол судьбы и в куда менее безобидных ситуациях… и при этом смеялись.

- Я не могу бросить вас, - ровным тоном произнес он. - Ни при каких обстоятельствах.

Кина медленно обернулась и наконец посмотрела на него. Он сидел ближе к ней, чем она предполагала. Темные глаза горели всего в нескольких дюймах от ее лица, тепло его большого тела захлестывало Кину волной, будя необъяснимые чувства.

- Я вовсе не считаю вас старым, - прошептала она дрожащим голосом. - И вообще, я никогда не придавала значения разнице в возрасте.

Взгляд Николаса блуждал по ее лицу.

- Можете дразнить меня по поводу моей комплекции, моих денег или моего характера. Но с этого дня оставьте в покое даты рождения раз и навсегда!

Кина сглотнула комок в горле.

- Хорошо, Николас.

Он внезапно отдернул от нее руку, словно обжегся.

- Увидимся, когда я вернусь. Чтобы уладить все дела, может понадобиться пара недель, так что раньше середины февраля меня не ждите.

Целых две недели! Холодная скучная зима теперь потянется еще медленнее. Кина только теперь поняла, до чего же пустой станет ее жизнь без этих неожиданных визитов и телефонных звонков. Николас и прежде не раз уезжал из Нью-Йорка надолго, и это ее не расстраивало. Но сейчас Кина внезапно огорчилась. Ее светло-зеленые глаза уставились на Николаса с любопытством, брови слегка нахмурились.

- Почему вы на меня так странно смотрите? - спросил он.

- Мы с вами очень давно не ссорились. Похоже, даже вообще никогда, - тихим голосом ответила Кина.

- Думаю, мы теперь мы лучше узнали друг друга, - предположил Николас, тоже против обыкновения негромко.

- Вы так считаете? - прошептала Кина. Дыхание Николаса участилось. Он впился взглядом в ее нежные губы с такой неожиданной страстью, что у Кины заколотилось сердце. Она невольно приоткрыла рот и опустила веки, словно ждала поцелуя.

- Я сейчас буквально чувствую ваши губы своими, понимаете? - услышала она бархатный шепот Николаса. - Чувствую, как они дрожат от желания, как ваша грудь прижимается к моей…

- Николас! - воскликнула она, задыхаясь то ли от возбуждения, то ли от гнева.

- Если бы Джимсон не старался так отчаянно не обращать на нас внимания, я, черт побери, оставил бы вам на память не только слова, - хрипло проговорил Николас. - Я повалил бы вас на сиденье и открыл бы вам такие восхитительные тайны вашего тела, о каких вы даже не подозреваете. И не отпирайтесь, вы ведь сами этого хотите! - добавил он, продолжая смотреть на нее так пристально, что Кина почувствовала, как буквально тает под этим взглядом. - Ну, разве я не прав?

Ее тело сотрясла дрожь. Кина пораженно смотрела на Николаса, ненавидя в этот момент и себя за свою податливость, и его за то, что он знает, что творится в ее душе.

- Вы - мой друг, - задыхаясь, проговорила она.

- Я намерен стать вашим любовником, - без обиняков заявил Николас. - Подумайте над этим, пока я буду в отъезде.

Кина торопливо выскочила из машины, едва не споткнувшись. Николас остался сидеть в салоне, по лицу его бродила плутовская улыбка, а глаза победоносно блестели. Он знал, как этот разговор подействовал на нее. У него, черт побери, было слишком много опыта, чтобы этого не понимать.

- Возможно, когда вы вернетесь, меня здесь уже не будет! - крикнула Кина в жалкой попытке сохранить остатки гордости.

- Будете! - заявил Николас и захлопнул дверцу.

- Надейтесь-надейтесь, - прошипела Кина вслед элегантному «роллс-ройсу», который, сверкнув на прощание задними огнями, растворился в вечерних сумерках. Она еще не знала, что ее слова окажутся пророческими.

На следующее утро Кине позвонил лечащий врач ее отца и сообщил, что тот был найден мертвым в постели. Похороны произвели на нее очень тягостное впечатление, и Кина едва дождалась, пока считанные друзья покойного наконец разошлись по домам и оставили ее одну. Она просмотрела бумаги, лежавшие на письменном столе, и печально улыбнулась. Конечно, здесь царил полный порядок, отец всегда был таким аккуратным! Похоже, он готовился к смерти заранее, поскольку давно уже страдал от тромбоза коронарных сосудов. Завещание Алана Уитмэна оказалось столь же простым, как и сам этот прямолинейный, искренний человек. Отец оставил Кине в наследство дои и все свои жалкие сбережения.

Кина расстроилась, подсчитав, что все состояние отца едва-едва превышало прибыль от ее работы за один день. Она встала из-за стола и подошла к окну.

Отец никогда не позволял ей посылать ему деньги и даже не разрешил купить ему в подарок новый автомобиль. Он очень любил свою дочь, но, подобно ей самой, высоко ценил независимость и не хотел принимать то, чего не заслужил своим трудом. Впрочем, успехами Кины он гордился и часто говорил ей об этом.

Кина взглянула в окно на узкую тропинку, ведущую от дома к городку. В очередной раз она задалась вопросом: интересно, узнали бы ее сейчас одноклассники? В ранней юности Кина была болезненно застенчивой и неуклюжей, любая одежда почему-то всегда висела на ней мешком. Почти все ее школьные товарищи смеялись над ней, издевались над тем, как она одевается, и говорили, что ходит она с грацией пеликана. В этом маленьком городке Кина чувствовала себя также, как воробей в ястребином гнезде. Алан Уитмэн переехал сюда из Майами и обосновался в этом симпатичном на первый взгляд местечке надеясь открыть свое дело. Но болезнь нарушила его планы и подорвала бюджет. Поэтому Алан устроился на текстильный завод - в надежде, что проработает там лишь до тех пор, пока не сможет снова твердо встать на ноги. Но выплаты за купленный в рассрочку дом и счета от врача не позволяли уйти с ненавистной работы, и Алан вскоре понял, что выхода нет. Он влип. Осознав это он совсем пал духом, и просторный светлый дом, на который Уитмен потратил сбережения всей своей жизни, с тех пор больше не оглашали звуки веселья и радостного смеха. Все планы Алана терпели крах. Он потратил жизнь на бесплодную погоню за химерами, и вершиной его достижений стало место на поточной линии по пошиву брюк.