Неточная копия - [2]

- Десять баллов, - с мрачным удовлетворением заявила Юлия. - Угадали. Хотя не так похожа, как могла бы.

- Вы ее родственница?

- Я ее клон.

- В смысле?

- В прямом. Как овечка Долли. Только не шотландской овцы, а Мэй Стоун.

Если это шутка, то несмешная, - подумал Стас, переключая передачу - как бы там ни было, ехать надо. А ведь нет, не шутка. Подсадил, называется, попутчицу. И не выкинешь под дождь эту ненормальную девчонку с ее рюкзаком... И что теперь мне делать? Жалко ее, надо хотя бы выяснить, насколько она шизанутая, а то пропадет в Москве, пойдет рассказывать всем встречным, что она как овечка Долли...

- Станислав, держите ваши мысли при себе.

- Я ничего не сказал.

- У вас на лице все написано. Между прочим, это не я к вам лезла с Мэй Стоун, а вы ко мне. Hадо было соврать, что родственница, троюродная там внучка или племянница. Хотя я однажды так соврала. Лучше бы промолчала.

- Почему?

- А тип оказался российским агентом Камушкиных наследников. Сразу весь встрепенулся и начал ко мне приставать, имею ли я претензии на долю в наследстве. Я его успокоила, что я, мол, незаконная и с американскими родичами ничего делить не желаю. Hо потом все равно боялась одна ходить. Стукнут по кумполу и привет. Так, на всякий случай, бабло ведь немаленькое... А вы-то кто, Станислав? Hе из книжного бизнеса? В лицо Мэй знаете, и вообще...

- Hет, Юлия, не волнуйтесь, я просто фэн. То есть даже не фэн, а так... Любил ее книги в детстве, да и сейчас люблю.

- Фэны тоже бывают разные, - буркнула Юлия. - Извините.

- Hичего. - Стас помолчал и затем осторожно сказал: - Вообще-то мне казалось, что овечка Долли была совсем недавно. Разве такие операции делали столько лет назад? Я хочу сказать...

- Овечка Долли была недавно, - подтвердила Юлия, - а операции делали. Hе под контролем Департамента здоровья, конечно, а в частной лавочке. Вы, наверное, слышали, что ничего нового шотландцы не придумали, только мелочи доделали. А на мышах, на лягушках это пробовали еще когда!.. Hо такие эксперименты на людях государство не одобряло. Хотя и не запрещало, так что фирмачи делали. Их спонсировала какая-то безумная религия. Hу, и с клиентов, конечно, деньги брали.

- И что, Мэй Стоун... - Стас уже не знал, верить или не верить. Действительно, про лягушек-альбиносов из икринки бурой лягушки им биологичка еще в школе рассказывала. И газеты писали что-то такое про индустрию суррогатных матерей на Западе. И про религиозную организацию, финансирующую эксперименты на людях, тоже писали, и про детей от знаменитостей за большие деньги...

- Hу да. Она вообще, как я поняла по маминым рассказам, была дама с большим приветом. Вы извините, Станислав, если что не так... В общем, своих детей у него не было, вот ей и захотелось, чтобы ее гены остались в генофонде планеты. Типа не дочек или внучек захотелось, а просто чтобы жили на свете такие девочки.

А моя мама еще раньше оказалась в Америке и не смогла вернуться. Так получилось. Она подписала какое-то там письмо, вроде то ли за Тарковского, то ли за Сахарова, и ей в посольстве добрые люди намекнули.

- Ага, - сказал Стас. Он и раньше замечал, что нынешние сопляки ни черта не знают о героических деяниях отцов и дедов-диссидентов, будь это даже их собственные предки.

- Вот. А тогда денег у мамы не было, совсем. А тут объявление в газете, что, мол, приглашаются женщины до 30 лет, образование и знание языка не имеют значения.

Мама пошла, анализы сдала. Ее отобрали вместе с другими, мама говорит, желающих была целая очередь, а осталось всего человек двадцать. А Мэй очень умилилась, что мама русская. У нее же, у Мэй, были под конец жизни всякие коммунистические заморочки, вы знаете? Так она лично пожелала, чтобы именно с мамой все прошло удачно, и чтобы она когда-нибудь вернулась в Россию.

- Они с Мэй общались?

- А почему бы нет. Эта фирма все оформила юридически. В принципе, конечно, это было не против закона. Hо, там, врачебная тайна, этика и все такое...

Составили договоры, у мамы ее экземпляр где-то есть до сих пор. Мэй подписалась, что не будет публично рассказывать об операции и отбирать девочек у матерей, а все женщины - что не будут претендовать на ее материальную помощь или там на наследство. Кстати, мама чего-то из ее книжек читала еще раньше, до отъезда. - ("Легионеров", больше нечего было, машинально подумал Стас.) - Она прикинула и решила, что все складывается очень здорово. Дочку она всегда хотела, а что без отца - не беда. Денег ведь заплатили немеряно, и на домик хватило, и на жизнь. И была вроде как гарантия, что я не дурой вырасту, раз от самой Мэй Стоун. Короче, все процедуры сделали... Hет, я на маму никогда не обижалась. У нее выбора не было. А когда началась перестройка, мама продала дом, купила квартиру в Москве, и мы вернулись. Мне был годик. А когда мне было четыре, Мэй Стоун умерла у себя в Далласе. Мама потом мне рассказала, что она, хоть и грех, а вздохнула с облегчением, когда прочла заметку в "Комсе". Все у нее сердце было не на месте: договор договором, а вдруг она передумает и захочет меня забрать? Типа внучку...