Нетелепортируемый человек - [5]

— Проиграйте ее еще раз. Внимательно. ЗДЕСЬ НЕТ СКАНДИРУЮЩИХ ВОЗГЛАСОВ ЛЮДЕЙ. Потому что та капсула, где хранились артефакты, оставшиеся от древней цивилизации Фомальгаута, никогда не была отправлена с Китовой Пасти.

— Но… — Фрейя недоверчиво посмотрела на него, потом неуверенно взяла в руки аудиокассету. — ЗАЧЕМ?

— Не знаю, — ответил Рахмаль. — Но когда «Омфалос» достигнет системы Фомальгаут и Китовой Пасти, а я встречусь с колонистами, я узнаю. «И, — подумал он, — вряд ли там окажется хотя бы десять или шестьдесят бунтовщиков из нынешних сорока миллионов обитателей планеты. К тому времени, конечно же, число колонистов достигнет порядка миллиарда. Я обнаружу…»

Он резко отбросил эту мысль. Он не знал, что именно он обнаружит.

Но со временем узнает. Через восемнадцать лет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Владелец агентства ОСА Мэтисон Глазер-Холлидей сидел в роскошной гостиной своей виллы, расположенной на спутнике, который вращался вокруг Земли, и прослушивал аудиокассету с выкриками толпы. Прямо перед ним находился экран осциллоскопа, который трансформировал аудиосигнал в визуальный.

— Да, — сказал он Фрейе Хольм, — это повторяющиеся звуки. Ты могла бы заметить это, даже если бы раньше и не слышала их.

Звуковая дорожка повторяется снова и снова. Следовательно, этот человек прав: это обман.

— Может, Рахмаль ибн Эпплбаум подделал…

— Нет, — возразил Мэтисон. — По моему требованию из архивов ООН мне прислали еще одну аудиокопию: все действительно обстоит так. Рахмаль не подделывал эту ленту, здесь именно то, о чем он говорил.

И снова тяжело сел.

«А ведь действительно странно, — подумал Мэтисон. — Устройство телепортации фон Эйнема при перемещении материи работает только в одну сторону… и нельзя передать обратно эту материю, по крайней мере, с помощью телепортации. Поэтому с такой легкостью «Трейлс оф Хоффман» и смогла устроить все таким образом, что до нас с Китовой Пасти дошел лишь один-единственный сигнал. А теперь, выходит, все это просто фикция, обман. Я, как специалист исследовательского агентства, должен был обнаружить это давным-давно. Рахмаль, со всеми своими кредиторами, преследующими его на воздушных шарах, не дающими ему спать ни днем, ни ночью, жить нормальной жизнью и вести привычный деловой образ жизни, обнаружил эту подделку, а я, черт возьми, я упустил это», — размышлял Мэтисон. Он нахмурился.

— Скотч с водой? — спросила Фрейя.

Он рассеянно кивнул ей, и она отправилась в комнату, где хранилась выпивка, за бутылкой 1985 года, которая, благодарение судьбе, еще не была пустой. Но, по правде говоря, у него оставались подозрения. С самого начала он сомневался в этой так называемой «Первой Теореме» доктора фон Эйнема: слишком уж подозрительным выглядит одностороннее перемещение, которым пользуется персонал ТХЛ на многочисленных пунктах телепортации.

Чересчур это походит на какую-то уловку. «Напиши письмецо, сыночек, домой, с Китовой Пасти, — подумал он кисло, — расскажи своей старой матери, как живется тебе там, в мире, где такой свежий воздух, где ярко сияет солнце и водятся прирученные животные, где столько замечательных зданий корпорации ТХЛ, построенных роботами…» — и послание действительно прибывает домой в форме электронного сигнала. Но этот маменькин сыночек не может лично, своими руками отправить это сообщение. Не может вернуться и подтвердить рассказ, совсем как в той древней притче о пещере льва: все следы ведут в логово, но нет ни одного В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ. И эта басня вновь повторяется, но теперь уже с более зловещим дополнением. Вот почему все больше и больше кажется, что все эти электронные послания фальсифицированы, дабы намеренно вводить в заблуждение людей. Кем-то, кто очень опытен в искусстве обмана, подумал Мэтисон, из власть держащих, и нет их нужды искать где-то далеко. Это сам доктор Сепп фон Эйнем, изобретатель телепортации, вместе с могущественными инженерами из «Neues Einige Deutchland», которые переправляют с помощью этой чудо техники людей на Китовую Пасть.

Кое-что ему не нравилось в этих немецких инженерах. Их деловитость. «Такая же была у их предков, — подумал Мэтисон. — В двадцатом столетии, когда они с безмятежным спокойствием отправляли тела в печи или душевые, превращенные в газовые камеры. И финансировалось это все влиятельным и респектабельным в деловых кругах Третьего Рейха герром Круппом. Точно так же, как фон Эйнем финансировал «Трейлс оф Хоффман» с его огромными центральными офисами, расположенными в центре Большого Берлина — столицы Новой Объединенной Германии, города, из которого фактически происходят все Генеральные Секретари ООН».

— Не могла бы ты принести мне, — обратился Мэтисон к Фрейе, — вместо скотча с водой досье на Хорста Бертольда.

В соседней комнате Фрейя включила автоматизированную поисковую систему — их основное электронное оружие, миниатюрное, большей частью скрытное, сортирующее и принимающее данные, вместе с банками памяти, где хранились досье и… некоторые полезные артефакты, НЕ ИМЕЮЩИЕ В СЕБЕ банков данных, но имеющие высокоскоростное оружие, оснащенное ядерными боеголовками и способное уничтожить любую ракету, если хозяева ООН отдадут приказ поразить спутник. На своей вилле, на этом спутнике, Мэтисон чувствовал себя в безопасности. И, находясь под такой защитой, ему удавалось сделать очень многое — там, внизу, на Земле, в Новом Нью-Йорке, даже в офисе агентства, он всегда чувствовал себя как голый. Право же, его раздражало близкое присутствие ООН и легионов «Работников Мира» Хорста Бертольда, их хмурые серые лица, то, что они, якобы ради мира на Земле, в поисках угрожающих безопасности людей объектов рыскали по всеми свету, забираясь даже на несчастные луны — унылые, чудом еще функционирующие первые «спутники-колонии», появившиеся еще до открытия фон Эйнема и обнаружения Джорджем Хоффманом планеты Фомальгаут-9 Китовой Пасти, ставшей КОЛОНИЕЙ.