Нет звёздной болезни - [70]

— Только не их, — слёзно протестовала и уже умоляла, потому как никогда не любила ни болеть, ни уж тем более лечиться.

— А может банки тогда?! — прокричал на всю улицу, словно сделал великое открытие. — Говорят, это помогает!

— Ты что, с ума сошёл? Уж извини, но мне будет страшно, если слепой парень будет делать это. Я и настоящим врачам не всегда доверяю. Может, просто я попью горячего молока и…

— Тогда горчичники, — наотрез отказался пустить всё на самотёк и уже предвкушающе улыбался. — Ох, помню, в детстве мне их ставили. Жгло так, как будто спиной на костре лежал.

Я лет в 16 заболела на Новый год, и бабушка (вторая, по отчиму) решила мучить меня горчичниками. Кажется, мне было настолько страшно, что все соседи слышали мои истошные крики.

— О, нет, — тихо прошептала, обреченно топая за другом.

— Ещё мы купим завтра лекарств. Леденцы для горла и спрей.

— Только не спрей!

— Будешь после пар отдыхать и смотреть фильм. А я тебя лечить.

— Вот значит как, — из-за дерева вдруг вышел Ардан и, отрицательно покачивая головой, спросил. — Значит, ты сделала свой выбор?

— Прости, просто, — пыталась хоть что-то придумать. Какое-нибудь достойное оправдание. Но ничего не приходило в голову. К тому же незачем оправдываться, и так всё ясно.

— Тебе было сказано, что она занята, — твёрдо ответил за меня Артём и повёл дальше к дому. Но, не пройдя даже пару метров и не поворачиваясь, остановился и добавил. — Занята мной.

Резко притянув меня за руку к себе как можно ближе, Макаров вдруг наклонился и поцеловал. Медленно, неуверенно и очень нежно. Этот поцелуй казался полной противоположностью его действий и движений, таких быстрых и сильных. Мир вновь начал кружиться под ногами, я таяла, словно крохотная снежинка под лучами такого огромного палящего солнца. А это самое солнце наслаждалось своей победой над маленьким хрупким существом.

Я не могла оттолкнуть его и остановиться. Просто не хотела. Но в то же время где-то в голове мелькали мысли о том, что Ардану сейчас наверняка очень больно. Но абсолютно всё отходило на второй план рядом с Макаровым. К счастью, он сам остановился. Отскочил на метр, словно от прокаженной, и, тяжело дыша, выставил руку вперёд. Видимо, боялся, что сейчас вновь накинусь на него с объятьями и поцелуями. Но не тут-то было. Алиса Соколова не такая уж и простофиля, чтоб на первого попавшегося парня бросаться с чувствами.

— Он ушёл, — как бы невзначай заметила отсутствие Ардана на детской площадке рядом с домом. На душе вдруг стало пусто и холодно, будто наступила столетняя зима. — Можешь идти к себе. Учи слова песен.

Не оглядываясь побежала в подъезд, поскорей от этой едкой ухмылочки, от этой двухдневной уже колючей щетины, от крепких рук и нежных прикосновений, от татуировок и прочих отличительных черт, которые и делают моего друга тем самым знаменитым Артёмом Макаровым. Сзади послышалось недоумённое «Ты куда?», но останавливаться не было смысла. Уж лучше завтра послушать докучливую занудную лекцию о том, как одна милая синеволосая девушка бросила слепого беспомощного парня на произвол несправедливой судьбы, чем сейчас чувствовать неловкость и переминаться с ноги на ногу в ожидании ответа. Да и что вообще может ответить парень, который бросается из крайности в крайность? То оберегает и помогает, то вновь неожиданно превращается в прозрачный голубой кусок льда (не весь, конечно, только его сердце). Наверняка, сказал бы, что поцеловал только из-за присутствия Ардана. А ведь получается, что Тёма жуткий собственник, раз так поступил. К тому же та история с якобы закрывшейся дверью и магазином выглядела слегка неправдоподобно. Зачем он забрал телефон, если никому не звонил (а именно это показала детализация вызовов)? Каким чудесным образом могла закрыться дверь, но при этом сам Макаров с лёгкостью смог открыть её? И какого чёрта он пошёл в магазин с абсолютно новой тростью, которая выглядела так, будто ей ни разу не пользовались. Старая стояла в углу рядом с входом, я прекрасно видела. Тогда откуда взял эту с ценником? Вопросов оказалось намного больше, чем ответов.

Мать с теперь уже её мужем сидели в зале и, попивая кофе из двух больших кружек, смотрели какую-то сопливую мелодраму. Стоило только хлопнуть дверью, как оба тут же встрепенулись и вышли в коридор. Первую минуту, пока я снимала кеды и убирала их, царила зловещая тишина. Но стоило лишь собраться шмыгнуть тихонько в комнату, как началось. Понеслась душа в рай.

— Почему ты так много времени проводишь с этим парнем? — накинулась мать. Александр стоял позади и массировал её плечи. Она, отмахнувшись от мужа, как от надоедливой мухи, грозно крикнула. — До меня дошли слухи, что вы давно встречаетесь и планируете свадьбу!

— Что же в этом такого?

Побагровевшая маман задыхалась от возмущения около минуты, а потом высказала всё. Цензуру её речь уж точно не прошла бы. Но тем не менее среди всей этой мишуры, среди непечатных слов и заковыристых выражений явно выделялся общий смысл — она волнуется. Улыбнувшись неведомо чему и ответив, что разберусь без лишней принудительной помощи, сбежала в своё маленькое царство. Гитара пылилась в углу: я старалась не привлекать внимания матери и быть паинькой, ведь в скором времени предстоял концерт в небольшом клубе.