Нет на земле твоего короля. Часть 1 - [8]

Лика направилась к выходу. Еще раз улыбнулась, вспомнив смущенное личико сорванца Егора. У нее мог бы быть сын такого же возраста. Но не суждено. В первый же год ее замужества у нее случился выкидыш, а потом было не до этого. Окончание института, дипломная, поиски работы. Толик настойчиво уговаривал ее подождать. Как подозревала Лика, не обошлось тут без влияния «любимой» свекрови. Толик готовился к защите докторской и ребенок мог помешать молодому гению физических наук. В принципе, они были правы, и Лика это понимала и не спорила. Она молода, в двадцать семь лет нет повода торопиться рожать. Особенно, когда на носу докторская мужа. Тут надо за мужем ухаживать и создавать ему условия, а не подгузники орущему малышу менять.

Она так и вернулась домой с пустыми руками. «Придется завтра опять с работы срываться в обеденный перерыв», — с грустью подумала она. К тому же ей надо что-то и свекрови со свекром подыскать, Толик попросил сделать это за него. Она вошла в квартиру, повесила пальто в шкаф в прихожей и задержалась у зеркала. Щеки так разрумянились от мороза, словно их натерли свеклой. Она улыбнулась сама себе и прошла на кухню. Толик в обычной своей манере сидел и читал за столом, попутно жевал бутерброд с ветчиной и запивал минералкой прямо из бутылки.

— Привет. Опять кусочничаешь?

Она чмокнула его в затылок.

— Угу. Ты чего так поздно?

— На работе задержалась. Под вечер подкинули перевод и, как всегда, срочно.

— Маме нашла что-нибудь?

— Подарок? Нет. Что-то ничего в голову не приходит. Хочется оригинальное что-то подобрать, но пока — увы. Завтра еще раз попробую.

— Угу.

Толик вновь уткнулся в книгу.

— В холодильнике пирог же есть, и суп. Разогрел бы, чем бутербродами давиться.

— Угу.

Он кивнул, но она сильно сомневалась, что он услышал хоть одно слово из сказанного. Впрочем, она привыкла. Как и к тому, что если ее не было дома, он никогда даже не разогреет себе еду, не то, чтобы приготовить. Свекровь нет-нет, да пускала стрелы в адрес снохи по этому поводу. Но что же делать — у Лики была своя работа, и работа иногда требовала от нее задержаться. Кто же виноват, что Анатолий такой неприспособленный в быту? Максимум на что способен — нажать на кнопку электрического чайника и вскипятить воду для чая. Все остальное — не его прерогатива. Лика не прочь была повозиться на кухне и приготовить что-нибудь вкусненькое, но проводить у плиты двадцать четыре часа в сутки она не была готова. Да если и посмотреть на нее — на пышнотелую щекастую повариху она не тянула. Напротив — Лика обладала таким хрупким телосложением, что иногда казалось, подует ветер — и унесет ее, подхватит, как снежинку, поднимет, закружит и взмоет в небо. Ее почти прозрачная кожа резко контрастировала с темно-карими глазами и оттенялась такими же темными волосами. Веки казались даже голубоватыми, как у белокожих младенцев. Мама, бывало, называла ее хрустальной принцессой, папа все беспокоился, не больна ли она чем. Но Лика не была больна — просто хрупкость и тонкокожесть являлись частью натуры. Впечатлительность порой играла с ней дурные шутки — эмоции перехлестывали за край, и в этом море очень сложно было разобраться, где истинные чувства, а где подмена. Наверное, именно так и случилось, когда она познакомилась с Анатолием. Она тогда училась на факультете Иностранных Языков и ее, как одну из лучших студенток, отправили переводить на конференцию физиков, организованную их институтом. Конференция была не очень больших масштабов, да и иностранных гостей раз-два и обчелся, но поддержать репутацию института было важно, и Лика старалась не упасть лицом в грязь. Там то она и увидела Анатолия, представляющего научный доклад. Он делал это так вдохновенно, увлеченность темой буквально поглотила его и сделала в глазах Лики просто нечеловечески прекрасным. Они встретились после конференции, потом он пригласил ее помочь ему с переводом еще раз, но уже в другом городе, а потом сделал предложение. Были между этим и разговоры по телефону, конечно, и несколько встреч, и представление родителям, но все прошло на фоне такого восхищения талантом Анатолия, что Лика даже не отдавала себе отчета, в какой омут она бросается с головой.

Потом был переезд к мужу в чужой город, новое место, новая работа. Только вот с новыми друзьями как-то не складывалось. Дома все было родным, подруги — те, что еще с детства рядом были, родные — всегда поддержат и поймут. А тут — незнакомый город показался даже немного агрессивным поначалу. Не так то легко было вписаться в новый круг. Были однокурсницы, коллеги, но никто из них не стал ей близкой подругой. Понимала ли она, что причиной тому был, среди прочего, и ее муж? Вернее сказать, ее замужняя жизнь. Новый статус — жена. Но не просто жена. От Лики ожидалось, что она подчинит мужу все свое свободное время, что все ее интересы будут направлены на него, вся ее энергия — на его рост, на их семью. Так оно и было. Но после второго года замужества ее энергия иссякла. Не физическая, душевная. Постоянно отдавая, она ощутила себя опустошенной. Шли недели, месяцы, годы, а жизнь их с Толиком не менялась. Все те же обязанности. Все те же ожидания. Только вот видеть его в роли талантливого физика ей приходилось все реже и реже, зато все чаще — в роли довольно неприспособленного мужчины, ленивого до душевных изысков, сконцентрированного по большей части на себе и совершенно искренне не понимающего — с чего это его жена стала такой молчаливой и так редко улыбается?