Нет места для живых - [2]

– Хорошая железяка, – сказал Никифоров. – Удобно в сад ездить.

– Ага.

– Я такую же хочу. А батяня рогом уперся, «Москвич» хочет. Говорит: «Я в молодости на «Москвиче» ездил, дед твой на «Москвиче» ездил». Традиция, говорит.

Иван открыл заднюю дверцу.

– Не бери «Москвича». Сыплются. Раньше были нормальные, а сейчас совсем труха.

– Ну вот и я… Ого!

Никифоров замолк. Иван утрамбовал рюкзак между палаткой и огромной дорожной сумкой с вещами и подарками родне. Поднял голову.

На дороге, ведущей от города к комплексу, вытянулась длинная вереница приближающихся автомобильных огней.

– У нас, кажется, гости.

– Кто?

– Не знаю, – ответил Никифоров. – Но, судя по количеству машин, наверняка начальство. – Он засуетился. – А ну-ка, давай быстрее. Я должен быть на посту. А ты на своем этаже. А то огребем по полной.

Он убежал, нагнув голову, как под обстрелом. Иван замешкался, закрывая машину. На широкую площадь перед входом уже вылетали одна за другой черные «Волги».

У крыльца они с визгом тормозили, виртуозно выстраиваясь одна за другой.

Из двух первых вылезли неприметные люди в одинаковых костюмах. В них даже ночью с полувзгляда угадывались сотрудники курирующего ведомства. Из третьей вышел директор Центра Контроля Пал Палыч Смирнов. Был он в своем полковничьем мундире, отчего Иван сразу понял, что случилось нечто официальное.

Последней машиной была длинная «Чайка» с блистающими в фонарном свете хромированными элементами. Из нее выбежал коренастый крепыш в черном костюме, предупредительно открыл заднюю дверцу. На асфальт вальяжно ступил грузный человек, по всему виду которого становилось ясно, что он здесь самый главный. Человек угрюмо и не спеша огляделся вокруг. Остановил взгляд на Иване.

– Это он? – голос у него был глухой и тяжелый, как замшелый булыжник.

– Да, Александр Николаевич, – тихо ответил директор.

Колючие маленькие глаза большого человека, казалось, сверлили в черепе Ивана дырку.

– Допуск у него есть?

– Нет. Но он единственный, кто…

– Ясно.

Большой человек двинулся к дверям. Свита потянулась следом.

– Что случилось, Пал Палыч? – шепотом спросил Иван.

Директор глянул на него грустными собачьими глазами. В темноте он еще больше походил на породистого сенбернара.

– У-у, Ваня… много что случилось. Плохие новости. В том числе для тебя. По всему выходит, что в отпуск ты, наверное, не поедешь. По крайней мере, не завтра. Может, в понедельник я тебя и отпущу. Но не завтра.

– Астероид?

Директор покачал головой.

– Нет, Ваня, никакой это не астероид. Не открывал ты астероида сегодня утром, вот в чем печаль.

У Ивана внутри разом вспухла темная пустота, как бывает всегда, когда надежды и мечты рушатся с вершины в пропасть.

– Как?.. А подтверждение?

– Нет подтверждения. Есть опровержение.

Иван понял.

– Что, слишком маленький?

– Маленький, да. Метров двадцать-тридцать в диаметре по новым данным. Не пролезает по классификации в астероиды. Но дело не в этом. – Смирнов выдержал театральную паузу, глядя на своего подчиненного долго и печально. Он вообще любил подобные станиславские спецэффекты. – Это не астероид, Ваня. Это космический корабль.

– Что?.. Как это? – Иван машинально глянул в черное небо. – Это что получается? Это… они?

Директор, фыркнув, покривился.

– Ну что ты, Иван, какие они? Нет никаких «они». Пора бы тебе уж завязывать с фантастикой.

– Американцы?

Смирнов вздохнул.

– К сожалению нет. К сожалению, это наш корабль. Пойдем, нам с тобой предстоит кое-какая ночная работа.

* * *

– Подписывайте, Быков.

Генерал бросил на стол несколько бумаг с цветным гербом Союза и машинописным текстом. Судя по шапке, это был документ о неразглашении гостайны. Только непривычно подробный, с десятками пунктов мелким шрифтом. Иван попытался вчитаться. Буквы прыгали перед глазами.

– Подписывайте, подписывайте! Нечего тут пялиться. Времени кот накакал.

Генерал повернулся к Пал Палычу.

– У вас что тут, Смирнов, все госбезопасности не доверяют? Все читать пытаются? Читари.

– Подписывай, Иван, – тихо сказал директор.

Иван подписал, чувствуя, как делает себя невыездным даже за пределы области. Хоть бы в деревню отпустили.

Они сидели втроем в директорском кабинете. Остальные разбежались по лабораториям, в том числе зам Смирнова, пригнавший почему-то на милицейском «уазике», растрепанный, в домашних брюках и чуть ли не в шлепанцах.

Окна были занавешены тяжелыми шторами. В приемной через открытую дверь были видны четверо неприметных товарищей в одинаковых серых костюмах. Они рылись в секретарских документах, переворачивали толстенные папки с отчетами. Один выстукивал на машинке какое-то письмо.

Директор закрыл дверь.

– Допуск у тебя теперь, Иван, серьезный, – сказал он. – Так что сам понимаешь.

Иван кивнул.

Генерал, кряхтя, поднял тяжеленный портфель, бухнул на стол, так что зазвенели стаканы. Откинул крышку. Портфель был аккуратно и под завязку набит какими-то документами.

– Это новые данные, Быков. По твоему «астероиду». – Генерал стал доставать бумаги, кожаные футляры с распечатками. – Мы подключили еще две станции, на Кавказе и Таймыре. Вот они нас и обрадовали. Полюбуйся.

Перед Иваном легла большая фотография, размером с половину ватманского листа.