Нет, это не флирт! - [24]

— Да, да, конечно, — Майкл неловко отступил. Эмма видела, что он в полном замешательстве, и радовалась про себя.

— Садись, пожалуйста, — он обошел стол и подвинул ей стул. — Все готово. Я сейчас подам ужин.

Она села, позаботившись о том, чтобы юбка достаточно приоткрывала ноги. Майкл должен увидеть ее красивые чулки. Заметив, как Майкл замер на месте, Эмма поняла, что достигла цели.

Смущенно кашлянув, Майкл поспешил в кухню. Эмма села поближе к столу. Что дальше? А, бокал!

Эмма взяла свой бокал и медленно провела пальцем по тонкому хрустальному краю. Это движение, круг за кругом, должно привлечь внимание Майкла к ее рукам. К длинным ногтям, покрытым ярким красным лаком. По словам Джейн, глядя на красивые пальцы Эммы, Майкл должен представить себе ее ласки, удовольствие, которое способны доставить эти нежные руки!

Майкл вернулся с двумя тарелками для Эммы. На одной был салат, а на другой — равиоли с густым сливочным соусом.

Эмма продолжала водить пальцем по бокалу. Подняв глаза, она поймала на себе мечтательный взгляд Майкла и не сдержала улыбки. Да, ее подруги оказались весьма проницательны! Как точно они все предсказали! Они могли бы написать книгу об искусстве обольщения.

Эмма услышала тихий вздох Майкла и остановилась. Он повернулся и вновь пошел в кухню. Ей было почти жаль его. Почти.

Он вернулся с салатом и спагетти для себя. Поставив тарелки на стол, он налил себе и Эмме по бокалу темно-красного вина и с улыбкой взглянул на нее.

— Еще что-нибудь?

Эмма покачала головой.

— Нет, все выглядит замечательно.

— Спасибо. Но готовил не я.

— Вот как!

Майкл сел напротив нее.

— Извини. Кулинария — не моя специальность. Но я ловко заказываю еду.

— Что ж, по крайней мере, ты знаешь свои недостатки.

— Это точно.

За ужином они молчали, хотя оба чувствовали, что между ними происходит нечто важное.

Закончив, Эмма опустила вилку, облокотилась о стол и чуть наклонилась вперед.

Взгляд Майкла скользнул по ее груди, остановился на губах Эммы. Он нечаянно поставил свой бокал на вилку, и тот опрокинулся. Вино разлилось по столу.

— Сейчас я все уберу, — выпалил Майкл и бросился в кухню за губкой.

— Прекрасный ужин, Майкл. Спасибо.

— Пожалуйста. Но есть еще десерт, — крикнул он, исчезая за дверью кухни.

— Спасибо. С меня хватит. Я больше ничего не могу есть. — Эмма поднялась, подождала несколько секунд, затем наклонилась и провела пальцами по правой ноге, поправляя чулок. Она рассчитала все до доли секунды. Майкл вернулся как раз в тот момент, когда рука Эммы скользила по колену. Она даже не взглянула на Майкла, желая, чтобы он увидел именно то, что она собиралась ему продемонстрировать. Эмма не остановилась, пока не поправила чулок вплоть до самого бедра.

Выпрямившись, Эмма взглянула на Майкла так удивленно, будто никак не ожидала его присутствия. Вид у Майкла был довольно забавный! Побледнев, приоткрыв рот, он сжимал в руках губку, по-видимому, совершенно забыв, зачем принес ее.

— Мне нравится эта музыка, — спокойно произнесла Эмма.

— Ты любишь джаз? — он наконец вспомнил о пролитом вине и направился к столу.

— Конечно. Особенно классический джаз. Люблю Чарли Паркера и Бесси Смит.

Майкл оставил на секунду свое занятие и взглянул на Эмму.

— Я их просто обожаю.

— Правда?

Он покачал головой.

— Надо же! — сказал он как бы про себя.

— А еще я люблю баскетбол, но не люблю бейсбол. Иногда смотрю хоккей. — Эмма усмехнулась, направляясь к окну и выверяя каждый свой шаг. — Ненавижу Хемингуэя, люблю Стейнбека и Фолкнера. Совершенно равнодушна к шоколадному мороженому, но люблю горький шоколад. Считаю «Крестного отца» лучшим фильмом всех времен и народов. — Она повернулась к Майклу и улыбнулась. — Что еще тебе хотелось бы знать?

Майкл бросил губку на стол и подошел к Эмме.

— Удивительно! — сказал он. — Мы с тобой будто близнецы.

— Но у каждого есть свои предпочтения.

— Да, конечно. — Майкл подошел еще ближе к Эмме, и в мгновение ока она оказалась в его объятиях. Прижимая девушку к себе, он прошептал: — Уверен, что сегодня я смогу угадать твое малейшее желание.

Майкл поцеловал Эмму. И она растаяла.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Майкл все крепче прижимал Эмму к себе. Он хотел ее и больше не мог скрывать свое желание. Эта женщина возбудила его сразу же, как только перешагнула порог его квартиры. С каждой минутой Майкл чувствовал, что его желание возрастает. Это было настоящее мучение. В общем, такое состояние ему даже нравилось, но его почти пугало, что он оказался не в силах его контролировать.

Оттого, что он целовал Эмму, Майклу не становилось легче, но и остановиться он не мог. Пожалуй, не смог бы, даже если бы к его виску приставили пистолет. Ему было необходимо прикасаться к ней, хотелось насладиться ею, она притягивала его, как наркотик, без которого он уже просто не мог существовать.

Его язык сплетался с языком девушки в каком-то страстном эротическом танце. Их сомкнутые губы, казалось, уже ничто не сможет разъединить. Впервые в жизни Майкл испытывал от поцелуя наслаждение и боль одновременно.

Рука его скользнула вверх, к вырезу платья, которое приоткрывало мягкие линии бледной и гладкой как шелк груди Эммы. Прикоснувшись к бархатистой коже, Майкл застонал от восторга. Голова у него закружилась в предвкушении наслаждения.