Нет другой двери… О Гоголе и не только - [114]
Весной 1847 года Хомяков, захватив с собой рукопись, едет за границу. Встретившись в Эмсе с Жуковским и Гоголем, знакомит их с нею. План быстрого напечатания трактата не осуществился. По-видимому, на совете с Гоголем и Жуковским было решено, что рукопись нуждается в предисловии, которое Хомяков должен был написать по возвращении в Россию и переслать Жуковскому, – что он и исполнил. Жуковский получил рукопись в Бадене через князя Петра Андреевича Вяземского в конце 1847 года, но напечатать ее не сумел. По версии Владимира Завитневича, «Церковь одна» могла быть опубликована и произвести эффект только при условии перевода ее на один из европейских языков, – что представляло значительные трудности ввиду особого характера рукописи, написанной крайне лаконическим языком и требующей специальных богословских знаний. Хомяков же рассчитывал прежде всего на русского читателя; но в России «Церковь одна» в то время не могла быть напечатана из-за того, что написана светским лицом, – так что Хомяков оставил мысль о ее публикации. По-видимому, он пытался предпринять какие-то шаги через святителя Филарета, митрополита Московского, с которым часто общался в начале 1850-х годов по поводу своей известной переписки с англиканским богословом Пальмером, – но, очевидно, безуспешно. Впоследствии Хомяков писал Ивану Аксакову, что многие духовные лица, прочитавшие его «Исповедание» (как называл он свой трактат), «согласились, что оно вполне православно и только к тиснению неудобно или сомнительно». По этой же причине – чтобы избежать недоверия отечественной духовной цензуры – и Самарин издал богословские сочинения Хомякова не в России, а за границей.
При жизни Хомякова «Церковь одна» была оценена немногими. В числе их Гоголь, скорее всего так и не узнавший, что она написана Хомяковым и ценивший ее как святоотеческое творение. В августе 1847 года он извещал своего ближайшего друга графа Александра Петровича Толстого: «Хомяков, между прочим, привез с собой катехизис, отысканный им, на греческом языке в рукописи. Катехизис необыкновенно замечательный. Еще нигде не была доселе так отчетливо и ясно определена Церковь, ее границы, ее пределы».
К мнению Гоголя стоит отнестись с доверием: он был весьма начитан в святоотеческой литературе. Ныне известен большой сборник его выписок из творений святых отцов и учителей Церкви. После смерти Гоголя в его бумагах была найдена тетрадь, в которую он собственноручно переписал «Церковь одну»; это свидетельствует, что он ценил ее именно как православный катехизис. Данная рукопись подала повод к курьезной ошибке: сочинение было принято за гоголевское. 13 ноября 1895 года известный издатель Адольф Федорович Маркс писал биографу Гоголя Владимиру Шенроку (письмо хранится ныне в Российской государственной библиотеке): «Спешу препроводить на Ваше заключение вновь найденную оригинальную рукопись Гоголя под названием “Церковь одна”, которую мне предложил приобрести Василий Яковлевич Головня, сын сестры Гоголя, Ольги Васильевны. По словам г. Головни, рукопись эта нигде не была напечатана и представляет большой интерес. Я не успел просмотреть ее, так как г. Головня приехал специально в Петербург для продажи этой рукописи и требует ответа до четверга. За рукопись и право печатания он просит тысячу рублей. Рукопись и это письмо Вы получите завтра, во вторник. Будьте добры сейчас же рассмотреть ее и возвратить в тот же день и никак не позднее среды. Прошу также при возвращении рукописи сообщить мне, насколько она представляет интерес, стоимость ее по Вашему мнению и где можно бы поместить статью эту – в 6 или 7 томе»[282].
В перечне рукописей Гоголя, хранящихся в Московском Румянцевском музее (ныне Российская государственная библиотека), помещенном Владимиром Шенроком в седьмом томе 10-го издания Сочинений Гоголя (СПб., 1896), значится и «Церковь одна». Местонахождение ее в настоящее время неизвестно.
В высокой оценке рукописи как святоотеческого творения Гоголь невольно сошелся с мнением своих современников – Ивана Аксакова и Юрия Самарина, знавших настоящего автора катехизиса и ставивших его, может быть, несколько преувеличенно, наравне с учителями Церкви. Иван Аксаков в 1860 году говорил о значении трудов Хомякова: «Мудрец с младенческой простотой души, аскет, постоянно озаренный святым веселием души, поэт, философ, пророк, учитель Церкви, Хомяков, как и в порядке вещей, был оценен при жизни очень немногими, но значение его будет расти с каждым годом. Его слово еще звучит, несется через современные поколения к поколениям грядущим…»
Юрий Самарин писал в предисловии ко второму тому сочинений Хомякова: «В былые времена тех, кто сослуживал православному миру такую службу, какую сослужил ему Хомяков, кому давалось логическим уяснением той или другой стороны церковного учения одержать для Церкви над тем или другим заблуждением решительную победу, тех называли учителями Церкви».
Религиозное мировоззрение Хомякова основывалось не только на глубоком знании святоотеческих писаний, но и на живой, горячей вере, на практической жизни в лоне Русской Православной Церкви. Об этой особенности единодушно свидетельствуют близко знавшие его. «Церковь была для него живым средоточием, из которого исходили и к которому возвращались все его помыслы; он стоял перед ее лицом и по ее закону творил над самим собою внутренний суд» (Юрий Самарин). «В нем поэт не мешал философу, и философ не смущал поэта; синтез веры и анализ науки уживались вместе, не нарушая прав друг друга; напротив,
В. А. Воропаев, доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы Московского государственного университета, автор многочисленных работ о жизни и творчестве Н. В. Гоголя, представляет вниманию читателей книгу, написанную на основе воспоминаний школьных товарищей и друзей Николая Васильевича. Эти небольшие, но емкие истории, расположенные в хронологическом порядке – в соответствии с этапами биографии писателя, – дают возможность войти в мир Гоголя. Читатели узнают много нового: например, каким был Николай Васильевич в детстве и отрочестве, как он работал над своими произведениями, как молился и постился, совершал паломничества по святым местам.
Доктор филологических наук, профессор В.А.Воропаев - автор многочисленных трудов о жизни и творчестве Н.В.Гоголя. В этой статье писатель рассуждает о духовной сути комедии Гоголя «Ревизор», которую не увидели современники Гоголя, - о беспечности в духовной жизни, о неизбежности духовного возмездия, которого должен ожидать каждый человек.
Книга известного американского антрополога, лингвиста и естествоиспытателя Франца Боаса содержит его взгляды на историю развития человеческой культуры и умственных способностей человека. Автор опровергает утверждение о существовании даровитых и менее одаренных рас; он показывает, что успехи и достижения различных рас, равно как и различия в их анатомических признаках, не являются доказательством различия их умственных дарований. Боас рассматривает вопрос об устойчивости человеческих типов, исследует влияние окружающей среды и наследственности на анатомическое строение и склад ума человека.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.