Нет чужих бед - [4]
— Признаюсь, прямо сегодня утром, — весело пообещал Изоэ.
Девочка недоверчиво вздохнула. Пошарила под одеялом, нащупывая личного светлячка. Изоэ достал своего быстрее, еще раз, при свете, кивнул и улыбнулся. Он не обманывает. Почти. С самого утра пойдет и скажет. Лиловые глаза Дали наполнились тихой радостью; она поверила, успокоено прикрыла все веки и тотчас заснула. Брат заботливо укутал младшую ее одеялом и поверх — своим, плотно подоткнул ткань. Лег на жесткую кровать как был, в куртке. Ему не холодно. Он занимался, и он истинный и'наэ. Выносливый. К тому же в жилом отсеке тепло. Почти.
Утром наследник рода Айа прошел на самый нижний ярус города. Теплый, там даже жарко в плотно застегнутой куртке. Отсек дежурного старейшины в полном соответствии с традициями встретил распахнутой настежь дверью.
— С чем пожаловал, малыш Айа? — ласково улыбнулся наставник, разглядывая серьезное лицо любимого ученика.
Он, самый пожилой человек города, возлагал на Изоэ большие надежды. Мальчик усердно учился, был не только понятлив, но по-настоящему любознателен и одарен. Достоин стать истинным врачом. В нем есть и доброта, и понимание живых. А через десять циклов, если все сложится удачно, сын рода Айа займет место младшего в совете. У него светлая душа, он умеет замечать и устранять чужие беды.
— Мне очень стыдно, — честно признался Изоэ. — Я знаю, как вы ко мне относитесь, но я вас обманул. Всех обманул. Мне казалось, город вне опасности и я не отнимаю пищу и жизнь у сестры.
— Не надо так, — мягко посоветовал старейшина. — Нам всем больно, но ведь есть еще и долг. Наш общий — перед миром, который нам стал родным. Мы пытаемся сберечь его, пока можем. Ты тоже должен хранить доверенное роду Айа сокровище. Дали мала и слаба, увы…
— Зато она не нарушала закон, — сухо сказал Изоэ. — Я не могу снять куртку. И сплю я давно уже только на боку или на животе. Понимаете?
Старейшина мрачно кивнул. Усмехнулся и огорченно откинулся на спинку своего кресла. Некоторое время переваривал услышанное, пытливо вглядываясь в лицо ученика, рассматривая его тонкие сильные пальцы, сухие крепкие плечи, лихорадочно блестящие глаза.
Изоэ с удивлением отметил: наставник Итао'ими смотрел без малейшего гнева, словно знал заранее. Но зато — с самым настоящим, неподдельным огорчением… Старейшина молчал, расстроено перебирая тонкими пальцами по кромке стола. Изоэ впервые отметил — у Итао очень легкие руки. Даже, пожалуй, слишком. И двигаются они так знакомо, словно танцуют.
— Я не думал, что все зашло настолько далеко. Последняя фаза Становления? Жаль.
— Вы все знали? — едва смог выговорить Изоэ. — Как же так?..
— Не рассчитали время, — огорчился еще сильнее старейшина. — Ты нас перехитрил. Видишь ли, мальчик, все управляющие городами не вполне стерильны, то есть до Становления росли полноценными. Мы — бывшие истинные. Иначе нельзя, иначе мы совсем забудем, кем были и для чего бережем наши сокровища. Вас оставили такими сознательно. Сперва пятерых. Затем, после первичного отбора, троих. Наконец двоих. Чем позже прервать изменения, тем более взрослым успеет стать и'наэ. Мы полагали, есть еще две доли цикла, а то и больше. Я хотел бы видеть тебя в совете. Но я опоздал. В нынешнем состоянии ты уже не останешься здесь, даже если мы тебя станем удерживать силой. Теперь ты точно знаешь, почему других оперируют.
— Да, жажда сильнее меня, — отозвался Изоэ, и в его голосе не было и тени сожаления. — Я пойду наверх?
— Согласно закону, — устало кивнул старейшина. — Мне в свое время не хватило одной доли цикла до Становления, когда мой наставник рассказал обо всем. Двадцать семь лепестков-дней отделяли меня от взрослости, я еще мог слушать и понимать. Думаю, тебе сегодня безразлична жизнь и даже смерть… Но все же жаль! Я едва оправился после операции. И гораздо позже приучил себя к мысли об ответственности перед нашим народом. Нелепо убеждать тебя в чем-то. Ты слишком молод и слишком близок к изменению. Иди. Прямо сейчас. Так будет проще и твоей сестре, и отцу. Ему очень трудно и без этого груза боли. Через полдоли мы отошлем наверх многих. Зоэл'айа окончательно определяет, кому жить, а кому…
— Смотреть в небо, — рассмеялся Изоэ. — Вы правы, сейчас я не могу ничего понять. Но одно знаю твердо: он любил маму и будет рад, если Дали выживет. Прощайте.
Изоэ улыбнулся и вышел в коридор. Тесный, темный, мерзкий коридор. Душа пела и рвалась наверх. Туда, где нет холодных серых стен, а есть простор и небо. Пусть давно уже не синее, как на картинках в учебнике. Пусть посеченное, истертое до мутности ледяной пылью метели. Но бескрайнее. И никаких потолков!
Ярус, еще и еще. Снова, опять — лестницы и лифты. Шлюзы, сервисные коридоры. Воздух все холоднее и свежее. Потому что небо — рядом. Зовет, стучит в висках назойливой и неотступной жаждой, смешанной с пьяным восторгом. Да, наставник прав, теперь Изоэ знает, зачем остальных лишают этого. Чтобы они согласились жить долго в тесных коридорах. Чтобы не бежали наверх, забыв обо всем, отказавшись от будущего и заодно прошлого. От родных, долга и обязанностей.
Эльфы – злобные мелкие существа. Женщины гномов бородаты и страшны собою. Ведьм следует жечь, особенно черных. Мудрые прячут знания оттого, что жадны… Заблуждений немало у любого народа. Они разделяют прочнее Черной стены, опоясавшей страну эльфов. И помогают окрепнуть, набрать силу большому злу, опасному для всех.Преодолеть беду можно. Правда, для этого гномам придется учиться верховой езде, а Совету мудрых признавать свою неспособность объяснить природу и границы способностей одной деревенской ведьмы… Кстати, лучше о ней – шепотом.
«Свобода!» — сказала сбежавшая от подданных королева, и вздрогнула империя, на которую направила свое внимание эта милая и совсем не злая ведьма, не умеющая жить тихо. Увы, ее дети тоже не промолчали, все шесть, да и король наточил клинки и снарядил лук… Все надели маски, желая сохранить тайну своего пребывания в большом мире. И начался большой королевский маскарад, о котором люди вряд ли забудут даже много поколений спустя. На этом маскараде кое-кто под маской найдет судьбу, а иные просто развлекутся от души, обучая пустынных злодеев шамииров щедрости, эфрита — жизнелюбию, гномов, сказать страшно… высотному пилотажу.
Стоит быть осмотрительнее, высказывая несбыточные желания. Даже дома, наедине с собой и в плохом настроении. Потому что они могут исполниться. Правда, для этого придется тонуть в болоте, прыгать со скал, возвращать к жизни погибающих, забывая о себе. То есть вести себя совсем не так, как в прошлой тихой жизни. Только упорство и только труд, ведь иначе загаданные желания не сбудутся. Да и плату за их исполнение стребуют по полной. Зато какой же вам замечательный дарят мир! Будут и настоящие друзья, и любовь, и признание, и смысл новой жизни… А если так, стоит ли быть осмотрительнее? Эх, была не была…
Если твои имена и прозвища уже давно стали легендой, если они внушают страх и уважение каждому, если золота у тебя до бессмысленности много, – согревает ли душу такая слава? Окрыляет, наполняет жизнь смыслом? Нет! Ни деньги, ни страх не восполнят дракону, утратившему крылья, радости полета. Тогда как найти свой путь? Просто ослабить повод и дать свободу коню. Вмешаться в течение чужих судеб, подставить свой непобедимый клинок под удар, назначенный другому… Позволить себе обзавестись друзьями, заранее зная, что переживешь их и снова будешь одинок.
Вы видели живого эльфа? Нет…Я тоже.Мне даже ни разу не удалось взглянуть на труп. Настоящий, не в телехронике или отчете корпуса дагов. Между тем уже пять лет я учусь в колледже, работала во время практики на улицах. Свободный поиск, облавы, плановые операции… И — не везет! Обидно, горько… и смешно. У ведьм обычно с удачей нет особых проблем. С исполнением заветного желания тем более. Это — самое заветное.Нет, вру. Самое-самое у меня иное. Не увидеть, а убить. Почуять, выследить, заманить в ловушку, обложить так, чтобы не смог выскользнуть.
Можно тихо провести жизнь в стороне от рек удачи с их опасными водоворотами. Скучно, предсказуемо и безопасно. А можно, и захлебнувшись в такой реке, все же выжить, остаться на главном течении – на магистральных рельсовых путях, гудящих силой. И назваться Королем, и обзавестись семьей, да еще отогреть в зимней стуже приемышку, словно без нее мало ртов и забот тебе, проклятому, сохранившему о прошлом жалкие крохи воспоминаний – поди пойми, настоящих ли… Каждый выбирает себе по силам и имя, и друзей, и врагов.
С самого рождения Лианна знала о своём предназначении. Её отец, барон Горвей, никогда не скрывал от дочери, чем она должна стать для этого мира, и что ей предстоит совершить для своего отца. В мире, где каждые пять сотен лет старый Бог умирал, уступая место новому, Лианна готовилась занять свой небесный престол после Восемнадцати Безбожных лет. Скрытая с самого рождения от людских глаз, она должна была стать самым сильным и самым жестоким Богом, каких только помнили люди… Но судьба распорядилась иначе, столкнув её с тем, чему она не могла противостоять – простой человеческой любовью.
Что такое Вселенная? Скопление звезд в безжизненном Космосе. Так мы привыкли думать, но так ли это? А что, если Вселенную создал Некто? Кто он? Или что? И что делать обычной земной женщине, успевшей стать трижды бабушкой и имеющей полный шкаф скелетов, когда она получает ответ на этот вопрос, а вместе с ним и власть над самим Мирозданием? Как сохранить хрупкое Равновесие, но не стать Равнодушием? И откуда взялся этот Сережа?
Даже если ты родилась свободной, даже если ты фэйри наделённая силой, все может измениться. Поворот судьбы, и ты уже рабыня, без права на собственный выбор.
Семнадцатилетний Эрик - ученик самого уважаемого рыцаря в Фолхоллоу. И он мог бы достичь большего, если бы Трогсдилл позволял ему делать что-то важное. Решив доказать свое достоинство, Эрик отправляется искать загадочного паладина, призванного защитить королевство от зла. Шестнадцатилетний Дэвид проводит дни, примерно учась в школе, побеждая на соревнованиях по стрельбе из лука и пытаясь не влюбиться в лучшую подругу Шарлотту. Он готов открыть свои чувства, но его забирают в волшебное королевство, где все думают, что он - некий паладин, которому суждено исполнить двухсотлетнее пророчество.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Неведомый демон насылает на Упсалу полчища крыс. Пока Охотник разыскивает злодея, в город является единоверческий проповедник и настраивает бюргеров против него. Одновременно разлад происходит в самом доме Николя, когда отношения между его домочадцами накаляются до предела. И даже в собственной душе Николя не может обрести покой, мучаясь от чувств, которые он не может себе позволить. Мертвый бог предлагает избавить его от той, что стала его наваждением, но этого ли желает Николя на самом деле? Если он не сможет пройти три таинственных испытания Мертвого бога, то рискует потерять Герду навсегда.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…