Нет больше слез - [75]

— Ключи! — прохрипела Милла, — они были в твоем кармане.

Джинсовая ткань имела особенность, намокнув в воде, плотно прилипать к телу. Так что все, что находилось в карманах там и осталось, даже после плавания в бурной реке. Диас с трудом вытащил ключи из холодного и мокрого кармана.

— Слава Богу! — облегченно выдохнула Милла.

Оставалось только попасть внутрь этой чертовой колымаги.

Диас хотел поднять Миллу, но не смог. После нескольких безуспешных попыток ему, наконец, удалось подсадить ее, и Милла, подтянувшись, забралась сначала на подножку грузовика, а оттуда — на сиденье. Нервный смех разбирал ее пока она проделывала эти трюки, ситуация была такой, что хоть смейся, хоть плач. Держась за руль, Диас влез в кабину, руки окоченели от холода, вставить ключ в зажигание удалось лишь с третьей попытки. Машина завелась, и теплый воздух хлынул из вентиляционных отверстий. Диас вытащил два свитера, лежавших на заднем сиденье, новые, с этикетками, которые он, должно быть, купил сегодня на всякий случай. Милла поразилась его предусмотрительности, ведь он не мог знать, что они упадут в реку. Он снял порванную джинсовую рубашку и футболку. Милла не могла скрыть своего восхищения при виде его мускулистой груди, покрытой легкой растительностью, и накачанного пресса. Она сбросила с себя блузку и мокрый бюстгальтер. Неожиданно он притянул ее к себе на сиденье, и она оказалась прижатой рулевым колесом к его груди. Их обнаженные тела соприкоснулись, его волоски щекотали ее затвердевшие соски, в одно мгновенье ставшие чувствительными. Милла обняла его, скользнув рукой по спине, мощным мышцам под упругой гладкой кожей. Его поцелуй был совсем не похож на тот, у реки. Он целовал ее со всей страстью, словно не мог дождаться того момента, когда они попадут в отель. Он покусывал ее губы, властно проникая языком между ними. Его руки блуждали по ее груди, лаская ее и наслаждаясь мягкими формами.

Милла застонала. Как давно она не испытывала подобных чувств. Она едва могла поверить, что все происходит наяву, что их желание обоюдно сильно.

Диаса сотрясала дрожь: — Нам лучше одеться, — охрипшим от страсти голосом произнес он и натянул на нее свитер. Это был мужской спортивный свитер, и он был ей велик, но ей было все равно. Главное, он был сухим и тёплым. Диас тоже оделся, потом снял мокрые носки и ботинки, подставив ноги под струю нагретого воздуха. Милла сделала то же со своей стороны. Кабина быстро нагрелась, но прошла, по меньшей мере, четверть часа, прежде чем её перестало трясти, а онемевшие ноги закололо. К тому времени, как Диас согрелся настолько, чтобы можно было вести машину, тьма стала кромешной.

Им предстоял длинный путь в Бойс, и хотя теперь Милле было тепло, она чувствовала себя выжатой, как лимон. Ему наверняка не лучше. Положив руку на плечо Диаса, она спросила:

— Ты доедешь, или нам нужно будет остановиться где-нибудь?

— Доеду. Когда мы выберемся на шоссе, остановимся у первого же ресторана, неважно, какого, и съедим чего-нибудь горяченького.

Его слова звучали заманчиво. Милла попыталась пригладить свои густые кудрявые волосы, которые уже высохли и торчали в разные стороны. В таком виде в приличное заведение ее не пустят, разве что в забегаловку для байкеров.

— Наш пистолет приказал долго жить, так?

— Да, покоится на дне реки.

— Очень жаль, без него нас вряд ли обслужат в ресторане.

Диас взглянул на нее и улыбнулся:

— Я все улажу.

Им повезло, на пути попалась закусочная для дальнобойщиков. Взяв гамбургеры, они остановились на обочине, чтобы поесть. При виде еды у Миллы потекли слюнки, и она вспомнила, что это был второй гамбургер, который ей удалось съесть за сегодняшний день. Выпив по большому стакану кофе, они расслабились.

— Нам надо купить презервативы, — отрывисто сказал Диас, — у меня нет ни одного.

Почувствовав в его голосе некоторую напряженность, Милла взглянула на него. Он нервно потирал рукой лицо.

— Мы вполне можем подождать, если ты передумал…

— Не совсем так. — Диас отнял руку от лица и, нахмурившись, посмотрел на нее. — Понимаешь, последний раз я спал с женщиной два или три года назад и я…

— Два или три года? — повторила она, и покачала головой. — Так у меня этого не было ещё дольше. Видишь ли, я не отношусь к знойным женщинам.

— Мне хочется, чтобы тебе было хорошо, но, вероятно, надолго меня не хватит.

— Меня тоже, — призналась Милла. Ее тело трепетало в предвкушении близости с момента их последнего поцелуя.

Слова ему давались с трудом, но он продолжал:

— Но у нас впереди вся ночь, и я исправлюсь.

Ей нравилось его смущение; она была брезглива и не любила неразборчивости в связях. Его признание о длительном воздержании от сексуальных отношений обнадеживало, но она все равно спросила:

— У тебя нет проблем со здоровьем?

— У меня было не так много женщин, и я никогда не связывался с проститутками или наркоманками. Каждые три месяца я сдаю кровь в Красный крест, так что меня регулярно проверяют.

Такая искренность тронула ее. Он был так уверен в себе во всём другом; ей понравилась эта, более человечная сторона его. Милла чувствовала, что, чтобы сблизиться с женщиной, он должен доверять ей, и даже в этом случае он наверняка держит свои эмоции в узде.