Нет больше блондинок на острове - [6]

Борис находился в глубокой меланхолии, когда я вошел к нему в комнату.

— У меня изумительная идея! — сказал я. — Чем терять время на постройку лодки, проще найти готовую.

— Что за вульгарная мысль! — Он пожал плечами. — Вы предлагаете мне, Сливке, сыну великого князя, стать каким-то матросом? О нет, сперва я встречу опасность лицом к лицу!

Только тут я заметил, что глаза у него блестели, а в углу валялась пустая бутылка из-под водки.

— Вы что же, князь, изволили напиться? — спросил я с издевкой.

— Никогда! — Он вскочил на ноги. — Нас русских, алкоголь не берет, он только растравливает наши души! Хотите, я пройду по прямой и даже не покачнусь?

Он сделал один шаг в мою сторону, но потерял равновесие и тяжело рухнул на кровать.

— Спасибо! — с горечью сказал я. — Вот теперь у меня все шансы быть задушенным во имя любви.

«Черт с ним, — подумал я. — Может, сказать Ванде, что я вывихнул ногу. Нет, уже поздно. Рыжеволосая куколка с нетерпением ждет своего рыцаря».

Я на цыпочках спустился по лестнице и через темный холл направился к выходу. Прежде чем выйти на улицу, я засунул пачку сигарет в створку двери, чтобы она случайно не закрылась. К тому же, если на меня набросится кровожадный маньяк, вряд ли кто-нибудь на мой крик о помощи мгновенно прибежит, чтобы открыть ее. От этих мыслей я почувствовал дрожь в коленях.

Я свернул за угол дома и двинулся вдоль его фасада. На втором этаже светились два окна, одно из них прикрывали ветви дерева. Дерева ли? Теперь мне казалось, что мои колени стучат, как кастаньеты. Я решил мысленно сосредоточиться на Борисе, заливающемся пьяным храпом на кровати, и на Ванде, ждущей у окна, до которого осталось пройти футов двадцать. Двадцать футов неспешным шагом, — и я вернусь героем, чтобы получить награду!

Вдруг чья-то рука стальной хваткой сжала мне горло, так что вместо отчаянного крика я мог издать слабый хрип.

— Ни звука! — прошипели мне прямо в ухо.

На нижнем этаже внезапно зажегся свет, и я увидел почти рядом с собой гигантскую фигуру человека, державшего чье-то бесчувственное тело. Фигура тут же отступила в темноту, но я успел заметить бритую голову. Безжизненное тело осталось освещенным и, внимательно приглядевшись, я опознал в нем моего хозяина, алюминиевого короля. Евгения Весткота.

Та же рука еще сильнее сжала мое горло, и незнакомый голос прошептал:

— Держитесь в стороне от этого, Бейкер, если хотите жить!

Окно внизу снова погасло, и я, теряя сознание, погрузился в кромешную темноту.

4

Придя в себя, я с трудом встал и огляделся. Кругом было тихо, слышался только легкий свист бриза, дующего в сторону океана. Перед глазами снова предстала недавняя кошмарная картина: гигантский Эмиль, похожий на пришельца из космоса, с телом своего бывшего хозяина, стальные пальцы безвестного душителя на моем горле и его зловещий шепот. Я доплелся до парадного входа, вынул пачку сигарет из створки двери и закрыл ее. Только воспоминание о волнующихся грудях вело меня вверх по лестнице. Я негромко постучал в дверь Ванды и принял героическую позу. Дверь распахнулась, и передо мной появилось разгневанное рыжеволосое существо, которое я знал под именем Ванды.

— Вы еще осмеливаетесь приходить сюда, пьяная скотина! — прошипела она, и захлопнула дверь перед моим носом.

Похоже, сегодня меня окружают одни сумасшедшие, начиная с Эмиля, таскающего с собой труп, и кончая этой красоткой, неизвестно за что облаявшей меня! Я решил, что мне остается только одно: запереться в своей комнате и молиться всем святым, чтобы уцелеть до утра.

Я принял душ, проглотил две таблетки аспирина и приготовился уснуть. Но тут раздался тихий стук в дверь, заставивший меня похолодеть от ужаса. Правда, это могла стучаться Ванда, прибежавшая ко мне с извинениями. А что, если за дверью стоит космический пришелец, которому нужен второй труп, чтобы уравновесить себе руки? Я выжидал, надеясь, что тот, кто стучался ко мне, решит, что здесь никого нет, и уйдет. Однако вторичный, уже более громкий стук, разрушил мою надежду. С колотящимся сердцем я открыл дверь.

Кто-то быстро прошмыгнул мимо меня. Я выглянул в коридор — он был пуст. Тогда я закрыл дверь и, повернувшись, увидел блондинку, стоявшую посреди комнаты с виноватым выражением на лице. Ночь была теплой, и Марта Весткот, а это была она, красовалась сейчас в белой нейлоновой рубашке до колен. На шее висело ожерелье.

— Привет! — произнесла она.

— Миссис Весткот! — выдохнул я. — Что привело вас сюда?

Впрочем, я сразу понял глупость своего вопроса.

Ее губы расплылись в улыбке.

— Просто я совершенная хозяйка, — прошептала она. — Пришла проверить, не нуждается ли в чем мой гость.

— Спасибо! — У меня, наверно, был вид идиота. — Я не прочь выпить. Полагаю, вы не… э-э…

Я замолчал, увидев, что она, не обращая внимания на мои слова, забралась на кровать и задрала рубашку до верха бедер.

— Сегодня такая жара. — Она округлила свои полные губы. — Значит, вы играете по правилам, Ларри? Не хотите ли познакомить меня с ними?

— Я… — Мой язык от волнения прилип к небу, и потребовалось некоторое усилие, чтобы освободить его. — Я же говорил вам, что замужние женщины исключаются из игры. — Мой голос звучал хрипло.