Нет Адама в раю - [81]

— Да, конечно, — ответила Лесли, и вздохнула: — Все будет хорошо. Уходите, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы у вас были из-за меня неприятности.

— Я позвоню тебе позже, — сказал Джино. — Чтобы узнать, как дела.

— Хорошо.

У двери он остановился и улыбнулся своей "удивительной", как Лесли уже начала называть, улыбкой.

— Эй, — сказал он, — как пишется де Монтиньи?

Лесли не могла удержаться от смеха.

— С маленькой "д", — сказала она, — большой "М".

Как только Джино Донати ушел, Алана подошла к телефонному столику и взяла блокнот, в котором Анжелика записывала телефоны своих друзей в алфавитном порядке.

— Она ушла на вечеринку с коктейлями, — сказала Алана. — Хотя у Мэгги сегодня выходной. Мы должны поужинать сами.

Она набрала первые три номера из списка, задавая один и тот же вопрос и получая один и тот же ответ.

— Можно попросить Анжелику де Монтиньи?

— Ее нет.

— Большое спасибо.

Но после безуспешного третьего звонка Лесли позвала:

— Алана, помоги мне, пожалуйста. Меня тошнит.

Алана сбегала и принесла тазик, затем снова взяла телефон и набрала следующий номер.

— Это вы, Майлс?

— Кто это? — спросил Майлс Гордон.

— Алана де Монтиньи.

— О, Алана. Что случилось?

Его раздражало, что эта дерзкая девчонка называла его по имени. Она никогда этого не делала при Анжелике. При ней было всегда "доктор Гордонто" и "доктор Гордон это", но как атолько Анжелика удалялась за пределы слышимости, у Аланы тут же появлялось мерзкое выражение лица и она говорила: "Майлс".

— Лесли упала и повредила ногу, — сказала Алана, — а я не могу найти Анжелику.

И эта манера Аланы очень раздражала Майлса Гордона. Она никогда не называла Анжелику матерью.

— Что это значит — повредила ногу? — спросил доктор.

— Именно то, тчо я сказала, Майлс, — ответила Алана. — Может быть, у нее перелом. Сегодня у Мэгги выходной и мы одни.

— Я сейчас приеду, — сказал доктор. — Не давай Лесли двигаться. Слышишь?

— Хорошо, Майлс.

Лесли отвезли в больницу на машине Гордона. И после того как ей сделали снимок и, как показалось Алане и Лесли, многочасового ожидания, Майлс Гордон сообщил им, что у Лесли нет перелома. Сильный ушиб колена, вот и все. Эластичная повязка, несколько дней в постели — и все пройдет.

— Мы уложим ее в постель и дадим ей легкое успокаивающее лекарство, сказал доктор Гордон, когда они вернулись домой.

— Куда, ты сказала, пошла твоя мать?

— На вечеринку с коктейлями, — ответила Алана. — Я не знаю, куда.

— О'кей, — сказал доктор. — Останься наверху с Лесли, пока она не заснет. Посмотрим, удасться ли мне найти вашу мать.

Ни для Майлса Гордона, ни для кого-либо из друзей Анжелики не было секрета в том, что в течение последних трех месяцев у нее был новый любовник по имени Элберт Петри.

Петри был диктором на самой большой радиостанции Ливингстона, где работал по сменному графику.

Майлс Гордон был в бешенстве, когда поднял телефонную трубку.

Вечеринка с коктейлями, какая глупость, мрачно подумал он. Скорее уж вечеринка с постелью.

Телефон звонил и звонил, и злость его нарастала с каждой секундой. Наконец, на семнадцатом звонке настороженный мужской голос отозвался:

— Алло?

— Разрешите мне поговорить с Анжеликой де Монтиньи.

— Вы наверное набрали неверный номер.

— Послушайте, вы, чокнутый ублюдок. Я набрал правильный номер. А теперь скажите Анжелике, чтобы она встала с постели и оделась. Одна из дочек попала в аварию.

Наверху Алана тихо вошла в комнату, которая занимала вместе с Лесли.

Это кто-то новый, думала она, сидя на краю своей кровати. Интересно, кто это?

Она все еще думала об этом, когда услышала, как перед домом остановилось такси, а затем дверь захлопнулась за Анжеликой.

Алана подошла к лестнице и увидела, как Анжелика вошла в парадную дверь, и подол черного платья обмотался вокруг ее ног.

Она смотрела на Майлса Гордона и даже сверху лестницы Алана видела, как гневно сверкают ее глаза, а на щеках горят красные пятна.

— Кто тебе дал право так разговаривать с Петри? — закричала она.

Вот это кто, подумала Алана. Петри. Элберт Петри, диктор на радио.

Теперь она вспомнила, что он заходил в их дом три-четыре раза. Не в гости, а чтобы забратиь Анжелику. И она вспомнила также его тонкие нервные руки и слащавый голос, приторный как кленовый сироп на ванильном мороженом.

— Это так типично для тебя, моя дорогая, — сказал доктор Майлс Гордон. — Абсолютно типично. Ты не спрашиваешь, что случилось с твоим ребенком. Ты даже не спрашиваебь, с каким ребенком. В первую очередь тебя волнуют чувства твоего любовника.

— Оставь свои нравоучения для себя, Майлс, — ответила Анжелика. Меня от них тошнит. А теперь скажи мне, что случилось?

— Лесли упала и ушибла колено. Я отвез ее в больницу, сделал снимок, привез ее домой, уложил в постель и дал снотворное. Сейчас с ней Алана.

Анжелика сняла маленькую черную шляпку и аккуратно положила ее.

— Это все? — спросила она утомленно.

— Да, — воскликнул Майлс Гордон, — это все, Анжелика. Может быть мне не стоило вытаскивать тебя из теплой постели Петри по такому незначительному поводу. Но поскольку Лесли — твоя дочь, я решил, что тебя может заинтересовать, что с ней случилось.