Несущий свет - [49]

Выбирать не приходилось. Арцеулову одолжили коня – крепкого караковского жеребца с буйным нравом, и он с нетерпением стал ждать команды. Выступили после полудня. Ехали медленно, опасаясь засады, но узкая дорога с глубокими колеями, оставленными колесами татарских повозок, была пуста.

В село ворвались с налету, с криком, гиканьем и даже с надрывным «Ура», переполошившим одуревших от зноя собак. Испуганные татары выглядывали из-за калиток, пытаясь отгадать причину неожиданного нашествия. Ни Макарова, ни его людей в селе не оказалось. Какие-то неизвестные в форме приезжали за продуктами прошлой ночью – вот и все, что удалось узнать.

Арцеулов мысленно уже посмеивался над бдительным полковником, но Выграну был невозмутим. Солдаты окружили село и начали обыск. Ростислав удивился бессмысленной настырности полковника, но внезапно возле одного из домов послышалась пальба. Опытное ухо уловило: стреляли из «гочкиса». Выграну выругался и дал шпоры коню. Солдаты, держа карабины наизготовку, уже оцепляли дом…

…Им достались трупы – двое в военной форме, старой, определенно с чужого плеча – а также винтовки, «гочкис» и полдесятка ручных бомб. Арцеулов понял – шутки кончились. «Зеленые» не были фантазией перепуганного штаба. Впрочем, отступать было поздно.

Он вышел из села в шесть вечера, рассчитывая добраться до пещерного города засветло. Карта была с собой – надежная, довоенная за поясом привычно висел наган, вдобавок Ростислав прихватил с собой одну из трофейных винтовок. На него смотрели странно: так глядят на сумасшедших – или на покойников.

Нужную тропу Ростислав нашел быстро. Вокруг было тихо и спокойно невысокие деревья с маленькими жесткими листьями словно скорчились от невыносимой жары; над пеленой леса молчаливо вздымались серые неприступные вершины. Казалось просто невозможным, что этот край, созданный для воскресных пикников и туристских походов, таит в себе опасность. Но расслабляться было нельзя. В дорожной пыли то и дело встречались отпечатки сапог, несколько раз попадались пустые гильзы, а однажды под ногами оказалась полная обойма от мосинской трехлинейки, потерянная каким-то растяпой. Вероятно, «зеленые» были здесь ночью, а теперь спрятались где-то в чаще.

Тропинка вилась вдоль горного склона, медленно взбираясь наверх. Вокруг по-прежнему не было ни души, но чувство опасности росло. Вдруг Арцеулов подумал, что чешский подпоручик мог предупреждать его вовсе не о повстанческой засаде. Вполне возможно, его стерегут и другие – те, кого он навидался на далеком Востоке.

Врагов выдала тень: черная, выросшая в эти предзакатные часы, она лежала на тропинке. Ростислав мгновенно замер, ствол винтовки уже смотрел в сторону врага, а глаза привычно отмечали каждую деталь. Стерегут минимум двое, не очень опытные, иначе не оплошали б с тенью…

Арцеулов быстро оглянулся. Сзади спокойно, тропа пуста, есть шанс отступить. Но уходить еще опаснее: тропинка в этом месте шла ровно, первый же случайный взгляд обнаружил бы беглеца. Остается одно – сойти с тропы, прямо в негустой крымский лес.

Ростислав шел осторожно, стараясь не задеть тонкие высокие ветки. Любой звук мог выдать приходилось ступать мягко, на носок. Расчет был прост: обойти засаду лесом и вновь выйти на тропу. То и дело приходилось останавливаться, но каждый раз тревога была ложной: те, что сторожили тропу, оказались невнимательными. Несколько раз до Арцеулова доносились их голоса: дозорные спокойно переговаривались, и подполковник еще раз подумал, что имеет дело с необстрелянной шайкой.

Засаду он обошел. Впереди мелькнул просвет – и в тот же момент Арцеулов рухнул на землю, стараясь не хрустнуть случайной веткой. Увы, он свернул слишком рано – или слишком поздно.

Перед ним была поляна – небольшая, прилипшая к склону высокой горы. Горел костер. Пламя лизало большой черный котел, вокруг сгрудились десятка два крепких ребят, чуть дальше темнели силуэты спрятанных за деревьями лошадей, а неподалеку, в аккуратной пирамиде, стояли винтовки. Итак, Выграну не ошибся. «Зеленые» и вправду были здесь. В первую секунду Ростислав почувствовал вполне понятный испуг, затем – раздражение, и наконец – злость. Этих грабителей и дезертиров можно взять играючи. Будь у него хотя бы отделение, нет, хотя бы пятеро дроздовцев, он показал бы этому Макарову! Особенно взбесили его винтовки. Проголодавшиеся разбойники оставили их в пирамиде, воображая, похоже, что поступают по уставу! Повезло же им, что подполковник Арцеулов здесь один и не имеет задачи разобраться с этими неумехами!

Оставалось повернуть обратно, пройти лесом полсотни метров и вновь выйти на тропу. Ростислав презрительно усмехнулся и собрался было уходить, как вдруг замер.

На поляне появилось еще трое. При виде их компания у костра смолкла. От общей группы отделился один, тут же подскочивший к пришедшим. Его выслушали, после чего все трое, о чем-то коротко переговорив, медленно, легкой походкой разошлись в разные стороны.

Это был кто-то другой. Тут уж не пахло дилетантизмом. Арцеулову вдруг подумалось, что компания болванов у костра – лишь прикрытие. Нехитрая обманка для тех, кто не уважает дилетантов и не прочь покончить с ними одним ударом. А эти, настоящие, держат свои силы где-то в стороне, готовые ударить каждую минуту. Их не выдаст тень – они будут бить первыми.