Нестрашный мир - [46]

В общем, это неважно. Я звоню в дверь. Если мне не открывают дольше минуты, одно из двух: или Таня говорит Шуре, выразительно дактилируя: «Там Маша! Иди открывай!», а Шура делает выражение лица «чего? Какая ещё Маша? Ты что, не видишь, что меня жажда замучила?» и идёт наливать себе воды, или я пришла слишком рано, и никого нет дома. Тогда я жду, когда раздвинутся створки лифта и на площадку выйдут Громовы: Таня, Шура и Миша. В красивых куртках и с бутылкой колы в руках.

Есть живые дома. Как бы объяснить? Дома, которые одновременно очень точно отражают суть людей, в них живущих, и живут своей, самостоятельной жизнью. Вещи уже настолько зарядились духом своих обладателей, что могут обходиться без людей. Но, наверное, если хозяева дома надолго куда-нибудь уходят, их душа постепенно выветривается из вещей и дом выдыхается, как лимонад.

Диалог человека с домом – это очень, очень интересно. Я – педагог-на-дому и гость по призванию, не создающий своего жилья, хожу от дома к дому и вижу множество таких диалогов. Вот, например, дом, состоящий из вещей-воспоминаний. А вот дом, где каждая вещь – символ. Дом – сложная знаковая система, которую нужно уметь понимать.

Громовский дом в этом смысле совершенно особенный. Вещи в нём живут такой полной жизнью, что даже не важно, для чего они. Их дарят. Ими любуются. «Смотри, как здорово». Их покупают или делают, потому что здорово же!

Приду – а по всему дому разложены, рассажены и раскиданы маленькие куклы в костюмах разных народов. Какая мне больше нравится? Негритянская или азиатская? А Мише? Шура, это что? К… Да нет, не кошка. Это кукла. Или прихожу, а в доме пахнет шоколадом, корицей и ароматическими маслами – Таня варит мыло. Шоколадное мыло лежит на кухонном столе и похоже на большие конфеты из коробки. А в ванной, в мыльнице – мыло, которое и на мыло-то не похоже: не то древесный гриб, не то морской камешек.

Или Таня делает магнитные бусы, из которых можно складывать невообразимые фигуры.

Или покупает всё для праздников: огромное количество воздушных шаров, гирлянд, хлопушек, серпантина. И баллон с гелием, чтобы шары летали. Половина этих сокровищ дарится мне – сделать в детском доме праздник воздушных шаров.

Или прихожу – а меня заставляют мерить куртки. Какая мне больше нравится – красная или зелёная? Или синяя?

В доме Громовых вечно коробки, коробочки, банки, нагроможденье вещей друг на друга, но это не выглядит, как беспорядок, настолько каждая коробка хороша сама по себе и проникнута духом громовского дома. Здесь любовь к вещам не накопительная, а созидательная и щедрая: чтобы радоваться, менять, дарить, любоваться, выбирать, что больше нравится, придумывать, что из этого можно сделать.

Шура в школе изучает тему «транспорт» – и мне показывают игрушечный автобус, который совсем как настоящий, даже двери складываются. Или учит названия зверей – на столе стоит большая пластиковая коробка, а в ней маленькие фигурки-звери, видимо-невидимо.

Входя в Мишину и Шурину комнату, я обычно спотыкаюсь о Замок Тёмных Эльфов. Как же сесть за стол и начать заниматься, чтобы не повредить Шурин пазл из тысячи кусочков?

Миша

В этом году мы занимаемся втроём – Шура, Миша и я. Миша – Шурин брат. Младший. В этом году он пойдёт в школу.

Миша говорит: «Жизнь прекрасна, потому что в ней много сокровищ».

– Маша, а давай с тобой поговорим про то, про что мы говорили, когда в прошлый раз здесь шли. Про всякие превращения.

– Миша, можешь назвать что-нибудь, что бывает невидимым?

– Да. Например, боги, духи и эльфы.

– Бывают эльфы тёмные и светлые. Они в душе у человека.

– А какие у тебя в душе, тёмные или светлые?

– Когда я с кем-то, то светлые. А когда я один – тёмные.

– Я могу остановить солнце. Но сейчас, наверное, не хочу.

После того как мы несколько раз пытались что-то сделать разными способами:

– Маша, зачем Бог даёт человеку столько идей, если все они неправильные?

– Серый хлеб – на самом деле чёрный, просто он чуть-чуть серый.

Миша: Маша, а давайте с тобой и с Шуриком поиграем в вопросы. Кто правильно ответит, тому очко.

Я: Хорошо. А ты сможешь придумать вопрос, который можно задать Шурику?

Миша: Например: «Почему ты так рано встаёшь?» (шепотом: «правильный» ответ «потому что я иду в школу»)

Я: А ты когда-нибудь слышал от Шурика фразу типа «потому что я иду в школу»?

Миша (со вздохом): Нет. Но будем надеяться…

Однажды вечером мы с Мишей плыли по озеру на педальном катамаране. Педали крутила я, Мишины ноги до них не доставали. Катамаран с шуршанием проходил через заросли камышей, а мы пытались разглядеть в тумане очертания нашей бухточки. Все бухточки были как две капли воды похожи друг на друга.

– Кажется, мы заблудились, – сказал Миша с эпическим спокойствием.

Туман сгущался.

– Мы с тобой будто через Лету плывём.

– Про Лету я читал. А как ты думаешь, что будет с живым, если он захочет войти в Аид?

– Ты миф об Орфее знаешь?

– Не знаю.

Я рассказала. Миша вспомнил, что где-то слышал об Орфее.

– Давай лучше будет так: на берегу Леты горит костёр, и мёртвый, если пройдёт через огонь, станет живым.

Я сказала, что ничего не имею против.