Нестрашная сказка. Книга 1 - [41]

— Опять! Вам не страшно?

— В первый раз было страшно, вернее странно, когда увидела в зеркале чужое лицо. А сейчас и бояться некогда и смотреться не во что.

Булавка глубоко ушла в шов нижней юбки. Кошель с золотыми перекочевал на пояс. Пользуясь тем, что карета едва тащилась по широкой дуге, поворачивая на юг, Тамарис подпорола корсет и зашила часть золотых в подкладку и в поясок.

— Эти, — Тейт подвинула к ней кучку монет, — ты возьмешь себе. Если от меня через десять дней не будет весточки, возвращайся ко двору. Скажешь, что исполняла мой приказ. Им история с любовником придется, как нельзя более впору.

— Но, как же Вы? Вы всегда старались избегать скандала.

— Если я не вернусь через десять дней, значит так надо.

— Ваше Величество, я иду с Вами. Я не могу Вас оставить!

— Не обсуждается! От того, что я сейчас делаю, зависит не только моя жизнь. Над всеми нами нависла страшная угроза. Я тебе не стану больше ничего говорить. Есть методы дознания, перед которыми не устоит никто. Не хочешь — ко двору, поезжай к матери. Золото станет для тебя приданным.

— Мне некуда возвращаться. У матери молодой красивый муж. Я там лишняя.

— Решай сама. Мне пора.

Карета накренилась и почти замерла. Тамарис выглянула в окно. Вплотную к дороге подступали кусты. Тейт откинула щеколду.

— Прощай.

Она рыбкой скользнула из кареты, присела на корточки и замерла. Возок, заскрипев, сдвинулся с кочки и покатил дальше. Ни охрана, ни кучер не заметили потери. Королева на пятках съехала в канавку, удостоверилась, что ее не хватились, и только тут испугалась.

За кустами светлела солнечными пятнами узкая прогалина, а дальше стоял настоящий лес. Он совсем не походил на дворцовый парк или на рощицу в предместье, куда любил прокатиться двор. В дебрях ухало, свиристело, потрескивало, взлаивало и пищало. Лес жил сам по себе, не ожидая и не желая принимать чужих.

Скрип кареты и топот лошадей давно пропали, а Тейт все сидела в канавке. Наконец она поднялась. Ноги тут же провалились в мягкую ссохшуюся космами траву. Внизу чавкнуло. Девушка перепрыгнула на сухое. В ногу выше щиколотки тут же впился сучок. Идти по дну канавки оказалось невозможно. Тейт осторожно перебралась на склон ближе к дороге, раздвинула кусты и выглянула. Осмелев, она выбралась на дорогу и пошла в сторону развилки.

Лес кончился внезапно, как отрезало. Тейт стояла на краю большого поля, откуда просматривались развилка и поворот в предгорья. Никаких других дорог, насколько она помнила, не существовало. Реар мог проехать только здесь.

Часто оглядываясь, Тейт зашагала к развилке. За межевым камнем вместо ровной, накатанной дороги пошла разбитая колея. Если этой дорогой и пользовались, то весьма нерегулярно. Не говоря, о том, чтобы ремонтировать, вообще содержать в более или менее приличном состоянии.

Как же так? Королева постоянно интересовалась состоянием единорогов. Ей соответственно отвечали, что с ними все в порядке: пригляд, присмотр, проверки…

Болезнь или гибель животных она бы почувствовали. Разве можно не заметить потерю руки или ноги?

Да, соглашалась королева, единороги живы и здоровы. Первые два года она сама наезжала в отдаленные парки, потом король запретил ей сии инспекции. Скандал случился из-за ее якобы недоверия к его словам. Вам не к лицу, Сияющая, шпионить за супругом. Вы бросаете тень в первую очередь на меня, и сами становитесь мишенью для насмешек!

Тейт не стала усугублять. Единороги живы, она это знала, провоцировать же лишний раз нытье супруга не хотелось.

Должно быть, охрана предгорного парка сносилась с королем при посредстве голубиной почты. Конечно! Как она сразу не догадалась. Но глядя на дорогу становилось понятно: что-то тут не так.

Нога подвернулась в колее. Тейт сначала подпрыгнула, потом рухнула в траву. Ладони напоролись на мелкие сучки и камешки. Щиколотку скрутило болью.

Она довольно много прошла. Лес вновь обступил дорогу, будто обнял мохнатыми лапами. Ни впереди, ни сзади — никого. Стоило немного отдохнуть. Кость не сломана — хруста, во всяком случае, слышно не было — растянула, подвернула, посидит и пойдет дальше.

А дело между тем шло к вечеру. Солнце укатило на запад. Просеку прошили тени сосен. Потянуло сквознячком. Мокрая от пота рубашка сделалась прохладной, а потом и вовсе холодной.

Перспектива ночевать в чужом, неприветливом, попросту страшном лесу начала вырисовываться во всей своей отчетливой жути.

Что если дела задержат Гуго в городе? Что если он знает короткую объездную дорогу и вообще тут не появится? Что если его опередят дикие звери? В траве отыскалась более-менее прямая палка. Тейт поднялась, охнула от боли, оперлась на свой костыль и медленно поковыляла дальше. С палкой в руках стало не так страшно.

Скрип телеги и голоса она услышала задолго до того, как повозка выкатилась из-за поворота. Королеве не пришло в голову спрятаться. Наоборот, она была счастлива появлению на пустынной дороге людей — обычных, простых, понятных крестьян.

Дома ее с малых лет приучали к вежливому обращению равно как с аристократами, так и с простолюдинами. Принцесса должна подавать пример терпимости и вежливости. Принцесса не может демонстрировать пренебрежения к подданным своего отца вне зависимости от их положения. Она столь высоко стоит над всеми, что должна, просто обязана чтить их чувства, не оскорблять своим поведением, ни упаси Высшие Силы, высокомерием. Только выскочки, что из грязи — в князи, стремятся демонстрировать каждому встречному свое превосходство. Она же в силу высокого рождения обязана быть ласковой, вежливой, участливой, доброй.