Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах - [31]

Почти одновременно, 2 июня, т. Троцкий написал статью «Махновщина» в своей поездной газете «В пути», в которой он по-обычному бросил острую и ядовитую фразу, возмутившую махновскую массу: «Поскобли махновца — найдешь григорьевца. А чаще всего и скоблить-то не нужно: оголтелый, лающий на коммунистов кулак или мелкий спекулянт откровенно торчит наружу». Когда до сведения командования Красной армии дошел приказ махновского штаба о созыве им чрезвычайного съезда, последовал открытый разрыв. 8 июня по Красной армии был отдан приказ и ликвидации махновщины, открыто названный «Конец махновщине». Одновременно с этим Махно, как начдиву был отдан приказ сдать дивизию вновь назначенному командиру Настроение в частях махновской дивизии было таково, что Махно должен был сдать ее, ибо ряд тяжелых поражений не прибавив популярности его имени, а авторитет Красной армии, победе поено продвигавшейся на всех фронтах, кроме украинского, бы, очень высок. Махно наружно подчинился, сдал дивизию и уехал захватив с собой несколько десятков преданных ему людей из рядов махновцев. Свой комсостав он оставил в дивизии и, несмотря на просьбы командиров отдельных частей его дивизии, он не хотел их брать с собой, предложив им оставаться в дивизии до его особого приказа; Позже коварный план взрыва изнутри дивизии был им настолько удачно выполнен, что он доделал то, чего не успел сделать Деникин.

Покидая Красную армию, Махно заявил, что, несмотря на то, что его снимают с командования, он, оставаясь революционером, уходит в тыл белых на борьбу с белогвардейцами. Его беспрепятственно пропустили через линию фронта, но вместо того, чтобы направиться в тыл к белым, он прошел вдоль фронта мимо родного Александровска в совершенно ином направлении. Уже на другой день у г. Александровска можно было убедиться в намерениях Махно. Предгубисполкома Запорожья т. Гонпе просил Махно защитить город от наседавших на него белых, Махно согласился. Его впустили в город, он прошел через него и ушел в неизвестном направлении. Впрочем, это направление вскоре стало известным. Махно в тылу сражавшихся частей Красной армии неожиданно напал на красный отряд. Отряд не растерялся и отбил это нападение. Через несколько дней Махно нападает на Елисаветград, объясняя это тем, что в местной тюрьме находятся несколько арестованных махновцев и анархистов, но и здесь он Потерпел неудачу. Елисаветградский гарнизон здорово потрепал махновский отряд, и он должен был с позором отойти от города.

Начинается полоса борьбы Махно с советской властью, бродяжничества махновского отряда по степной Украине, полоса нападений на тыл советских войск, захвата городов и разграбления их, разгромов чека, парткомов, продовольственных комитетов и учреждений, связанных с государственной политикой советской власти. В этот период и состоялась случайная встреча махновцев с григорьевским отрядом в районе села Петрова, Александрийского уезда Херсонской губ. (недалеко от «столицы» Григорьева — села Верблюжки того же уезда). У обоих атаманов была общая почва — борьба с советской властью. Перед махновцами, недавно дававшими Григорьеву характеристику «авантюриста», «белогвардейца» и т. д., встал вопрос об отношении к Григорьеву. Любопытны колебания, которые были среди руководящих кадров махновщины. Послушаем рассказ участника событий — члена махновского штаба[84].

«Махно послал делегатов к Григорьеву. Часа через два приехал Григорьев, его начальник штаба Бондарь и еще два члена его штаба. При входе Григорьева его первыми словами были:

«А у вас тут жидов нет?».

«Когда Григорьев… так сказал, есть ли у нас жиды, то ему кто-то ответил, что есть. Он заявил: «Так будем бить». В это время подошел и Махно, и разговор Григорьева был прерван. Махно задал первый вопрос: «Это ваш универсал?». Григорьев ответил: «Да, мой». Махно ничего не сказал, а только покачал головой и сказал, что он немного с ним не согласен. Но Григорьев ничего не ответил. После этого они перешли на разговоры, за что Григорьев был объявлен вне закона. Долго они говорили, а потом Махно велел созвать членов штаба для того, чтобы кое о чем поговорить. Были созваны: Шпота, Фома Кожин, Фома Каретников, Семен Чалый, Григорий Махно, Нестор Махно, Алексей Чубенко, Марченко Алексей, Василевский, Тарановский, Александров, Лащенков. Когда все были в сборе, было объявлено заседание.

«На повестке было соглашение махновцев с Григорьевым. Разговоры продолжались целые сутки; после некоторых вопросов совещались то григорьевцы, то махновцы. Как только зашел вопрос, с кем будем воевать, Махно задал вопрос: «Кого мы будем бить? коммунистов?» (предложил он). Григорьев отвечал: «Будем Петлюру бить». Махно говорил, что будем Деникина бить. Григорьев тут уперся и стал говорить:

«Будем бить коммунистов и петлюровцев», — то потому, что он уже видел, кто они такие, а Деникина он еще не видел, а потому» бить его не собирается.

«Когда сказал это Григорьев, то мы вышли совещаться; за то, чтобы соединиться с Григорьевым, было 4 голоса, а за то, чтобы Григорьева тут же расстрелять или же не соединяться, — 7 голосов. Но Махно стал говорить, что во что бы то ни стало нужно соединиться, так как мы еще не знаем, что у него за люди, и что расстрелять Григорьева мы всегда успеем. Нужно забрать его людей: те — невинные жертвы, так во что бы то ни стало нужно соединиться. После такой речи Махно было за соединение 9 голосов и два воздержавшихся.