— Прокатимся? — предложил его спутник, открывая дверцу своей машины. — Я оплачиваю ужин.
Юрий молча сел на переднее сиденье. Поехали в Серкул, фешенебельный, но при этом тихий район города. Белвед подрулил к двухэтажному зданию с толстыми колоннами, между которыми прятались крохотные балкончики. Прислужник у входа поздоровался со спутником Кондрахина, как со старым знакомым.
— Мой гость, — небрежно сказал тот прислужнику, и тот пропустил обоих внутрь дома.
Приглушенный свет, каменные стены, украшенные морскими раковинами, черные ступени лестницы. От зала, куда они вошли, веером разбегались шесть коридоров. В промежутках между арками сидели молодые белведки. Что-то спросив у одной — слова были Кондрахину абсолютно незнакомы — его спутник выбрал один из коридоров. Они попали в комнату, где невысокие столики, за которыми белведы пили и закусывали, дополнялись большими столами с бортиками, но без луз. На них лопатками гоняли небольшие шары. Что-то среднее между бильярдом и хоккеем с мячом, мельком оценил Юрий.
Играли по несколько человек, но игроков окружали то ли зрители, то ли сделавшие ставки любители игры. Кондрахин со своим сегодняшним хозяином прошли через комнату на балкон. Здесь им не мешал доносившийся из помещения шум. Внизу, под балконом, раскинулся тихий сад, насквозь просвечиваемый лучами светильников у входа.
Присев за столик, белвед дождался, пока им принесут по чашке напитка и блюдо с запеченными моллюсками.
— Всем гостям обязательно подают угощение. Здесь такое правило. Я выбрал зал, где угощают согласно твоим вкусам, Юрен. Я поинтересовался, какие блюда ты обычно выбираешь. Не удивляйтесь, тобой сейчас кто только не интересуется. Заметь, о мире погла и любителях неправедной наживы я в данном случае не говорю. Речь о других. Политики, а также богатые и влиятельные люди, занимающиеся невесть чем. Скажем, какие у тебя отношения с Тханом Альфеном?
— Мы знакомы. Но он как раз из мира погла.
Хозяин небрежно провел перед своими тонкими губами двумя пальцами слева направо:
— Он в последнюю очередь из мира погла. А вот скажем, тот раздел темной физики, который принято именовать Большим Скачком, ему известен лучше, чем любому подданному короля.
Пришлось ответить, что познания Юрена в темной физике настолько малы, что о Большом Скачке он слышит первый раз. Собеседник вежливо усмехнулся.
— Я, собственно, иного ответа не ожидал. Знаешь, в большинстве языков Белведи знать и уметь — не одно и то же. Может, на хирге эти понятия и совпадают, но мы разговариваем на уане. Так что, что твои способности, о которых ты можешь и не знать, незамеченными не остались.
Юрий выдержал паузу. Он даже не понимал, о чем речь. Астральным восприятием белведы не владели, это подтверждалось и длительным перехватом их радиопередач и его собственными поисками в библиотеках здесь. Ну, не могли астральные способности, пусть даже они встречались бы у одного белведа на сто миллионов, не оставить по себе никакого следа. Легенды, исторические хроники, литература — где-нибудь они обязательно бы проявились. Но ничего похожего на земные истории о колдунах и ведьмах землянин не отыскал.
А раз здесь такого не водилось, то и разоблачить его на Белведи было некому.
— Ну, раз ты молчишь, я прочитаю короткую лекцию. Приму на веру, что в этой области ты новичок. О миг-материи знаешь — я проверял, какие книги ты читал. Так вот, идея Большого Скачка заключается в том, что температуру миг-материи можно увеличивать равномерно по всему интересующему нас объему пространства. Если в выбранном объеме нет сильных источников электромагнитных волн, то это технической трудности не представляет. А потом, когда миг-материя перегрета, воздействовать на нее может и белвед. Не всякий, а лишь тот, чьи способности управления материей развиты настолько, что он способен контролировать их своим сознанием.
— И к чему приведет такое воздействие? — перебил собеседника Кондрахин, который знал весьма значительное число пусть не белведов, но разумных существ, без всяких сложностей способных производить с материей необходимые манипуляции, используя силу сознания.
— Перегретая миг-материя породит новый мир. Для нас он будет микроскопическим, но внутри себя он будет новой Вселенной, в которую можно сохранить проход. Теория прохода, или Черного Кольца, достаточно сложна, но существование таких проходов она допускает. Такую возможность не исключает даже официально признанная наука, можешь поинтересоваться. Только не упоминай Черное Кольцо, потому что это понятие из темной физики.
— Это все чистая теория? — поинтересовался жадно слушающий Юрий.
Собеседник грустно кивнул. Пока это была всего лишь теория, основывающаяся на результатах некоторых экспериментов. Но даже эта теория разрабатывалась в тайне, результаты передавались в разговорах между немногими посвященными. Занкар, достигший наибольших успехов в науке, имел на Фитир серьезное влияние. Именно его влиянием и объяснялось преследование сторонников темной физики. В то же время именно беглецы из Занкара, затравленные в своем родном государстве, создавали в Фитире сообщество адептов темной физики.
