Неспетая песня - [25]

 – Симона Дмитриевна, невропатолог, - представилась одна, - а это Раиса Михайловна. Мы хотим помочь Вашей дочери. Скажите, пожалуйста, чем был вызван такой сильный нервный срыв у Леночки? И даже два.

 – Всю историю так просто не расскажешь, - отвечала Ирина Яковлевна. - Сначала она расстроилась из-за того, что я не разрешила ей встречаться с молодым человеком, а потом она просто взбесилась, узнав, что я припрятала её паспорт.

 – А чем мотивированы эти запреты и дальнейшие действия?         – задала вопрос Раиса Михайловна. – С Вашей дочерью мы уже говорили, но возможно она что-то преувеличивает.

– Я не знаю, как преподнесла вам всё Лена, но я… - Ирина Яковлевна сделала большую паузу и внимательно посмотрела на каждую из собеседниц, - хочу верить, что передо мной русские люди, которые меня поймут. …Я не желаю, чтобы в мою семью затесался еврей.

 – У Вас в роду, наверное, произошло какое-то горькое событие, виновником которого были эти люди? - поинтересовалась Симона Дмитриевна.

– Ничего у нас в роду не произошло. – Повысила голос Ирина Яковлевна. – Просто я не желаю впускать к себе этих христопродавцев.

– Ага. Вы просто желаете с Яшей рассчитаться за Христа? - понимающе переспросила Раиса Михайловна. – Вы верующая?    – Дело вовсе не в моей вере, - отвечала Ленина мама, - а в его национальности.

 – Ну, если в национальности, то это проще.    – Очень спокойно сказала Раиса Михайловна. Я из религиозной семьи и прекрасно знаю библию. Так вот хотела бы Вам сообщить, что защищаемый Вами Христос был, как и Яша, евреем. Его мать была из иудейского колена Давида. Когда родился Иисус, все приветствовали его как иудейского царя. Но если Вам это не нравится, как, впрочем, и многим другим, то вспомните известную библейскую притчу о милосердном самарянине. Там наш Иисус на вопрос одного законника: кого считать своим ближним, ответил притчей, смысл которой в том, что все люди, независимо от нации, братья.

 – Я что-то не пойму, – перебила говорящую Ирина Яковлевна, - вы кто, врачи или священнослужители?

– Мы люди, очень желающие помочь вашей дочери. – Поддержала подругу Симона Дмитриевна. - Вы своим отношением к её любимому человеку убиваете дочь и отдаляете её настолько, что может случиться, что Вы её совсем потеряете.

   Ирина Яковлевна встала.

 – Довольно разговоров. Я хочу видеть свою дочь.

 – Хорошо. - Сказал главврач и повел её в палату.

   Мать бросилась к постели дочери и со слезами стала просить прощение.

– Доченька, - шептала она, - прости меня, глупую бабу. Мы найдем выход. Ты будешь счастлива. - Они обнялись и долго плакали, не в состоянии произнести более ни слова. Наконец, Лена сказала:

- мама, а что же дальше?

 – Приводи сегодня его к нам, - отвечала  со слезами мать, - и мы обо всем договоримся.

   Яша в квартире Лившицев  с нетерпением прохаживался возле телефона. Наконец, прозвучал звонок, и он мгновенно снял трубку. Лена рассказала о сегодняшних событиях и о том, что его вечером ждут на серьезный разговор. Договорившись на шесть часов, они нежно распрощались. Яша тут же позвонил в квартиру на Пастера. Выслушав ещё и рассказ Раисы Михайловны, он не на шутку расстроился.

 – Ну, как дела? – осторожно спросил его Лев Самойлович. – Что слышно? – Яков всё рассказал учителю.

– Тяжко мне, Лев Самойлович. Я не знаю как себя вести с Лениной мамой. Я не знаю, о чём она будет со мной говорить. Я не знаю, как мне простить её за обиду. Я вообще не знаю, стоит ли туда идти. – Признался Яков.

 – Ты, Яша, обязательно пойди. – Советовал ему Лев Самойлович. – Послушай, что тебе там скажут, тогда и примешь решение как себя вести. Ты гордый человек, я это вижу. И решение твоё будет такое, что ты не позволишь себя унизить. Только очень тебя прошу, не оставляй стариков в неведении. Во-первых, мы твои друзья, а во-вторых, я разбираюсь не только в сольфеджио, я ещё слышу музыку человеческой души и, возможно, сумею что-то подправить, если почувствую фальшь. У меня здесь в груди неплохой камертон, чтобы найти к любому верную тональность, точно соответствующую его диапазону и тембру. Иди, сынок, и пусть сопутствует тебе удача.

7

   В назначенное время Яша стоял перед квартирой Зориных. Его рука никак не могла подняться, чтобы нажать кнопку звонка. Наконец, он собрался с духом и позвонил. Дверь открыла Лена. Она поцеловала своего любимого в щеку и повела в комнату.                    – Здравствуйте, Ирина Яковлевна. – Робко произнёс Яков.                  – Садитесь к столу. – Не отвечая на приветствие, предложила хозяйка. – Нам надо серьезно поговорить. Не подумайте, что я вот так немедленно прониклась любовью к евреям. Я могу дать согласие на то, чтобы вы были вместе только при одном условии. – Многозначительно сказала Ирина Михайловна. - Ты, Яков, должен принять христианство.

   Яков побледнел.

- Дорогой, - вскочила со стула Лена, - это прекрасный выход. Какая тебе разница, ведь ты не верующий? Мы, зато, потихоньку от папы обвенчаемся в церкви. Это так красиво.

– Да, ты права, Леночка, это красивый ритуал.                   –  Сказал Яков. Его лицо стало ещё бледней. У него всё тело дрожало мелкой дрожью. На лбу выступили капельки пота. -  Но я этого делать не стану. И не рассчитывайте. Я не позволю никому, даже твоей матери, унижать меня до такой степени.           – Яков вскочил и выбежал из квартиры. Лена бросилась за ним, но догнать его было невозможно. Она только увидела, как Яков на остановке успел вскочить в вагон трамвая, и за ним захлопнулась дверь.