Несостоявшийся русский царь Карл Филипп, или Шведская интрига Смутного времени - [48]
«Происходило великое убийство; плач, крик женщин и детей представляли нечто подобное дню Страшного суда; многие с женами и детьми сами бросались в огонь, и много было убитых и погоревших», — описывал гетман Жолкевский, со слов очевидцев, разразившуюся катастрофу. На некоторых улицах трупы лежали так плотно, что солдаты ходили по ним, не наступая на землю.
20 и 21 марта поджоги города продолжались. Этим занималось около трех тысяч солдат, специально назначенных Гонсевским. Ветер благоприятного направления и каменные стены Кремля оберегали поляков от того, чтобы самим стать жертвами огня. Раскинувшаяся вширь на десятки километров деревянная столица пылала как невиданный гигантский костер, превращавший день в ночь застилавшим небо дымом и освещавший ночное небо так, что при свете пожара можно было без труда читать.
«Мы действовали в сем случае по совету доброжелательных нам бояр, которые признавали необходимым сжечь Москву до основания, чтобы отнять у неприятеля средства укрепиться… Смело могу сказать, что в Москве не осталось ни кола, ни двора», — вспоминал один из поляков, участвовавший в побоище, вошедшем в историю как «московское разорение».
«Столица московская сгорела с великим кровопролитием и убытком, который оценить нельзя. Изобилен и богат был этот город, занимавший обширное пространство; бывшие в чужих краях говорят, что ни Рим, ни Париж, ни Лиссабон величиною окружности своей не могут равняться этому городу. Кремль остался совершенно цел», — писал гетман Жолкевский в своих воспоминаниях об итогах московского восстания.
Начался исход из Москвы сотен тысяч столичных жителей, лишившихся своих домов и имущества. «В тот день мороз был великий, они же шли не прямой дорогой, а так, что с Москвы до самой Яузы не видно было снега, все люди шли», — сообщает «Новый Летописец».
Горстка москвичей, решившая остаться в городе, послала депутацию к Александру Гонсевскому с просьбой прекратить избиение. За это обыватели обещали вновь присягнуть Владиславу. Предложение было принято, и изъявивших покорность польскому королевичу обязали носить особый холщовый пояс, чтобы не спутать их с бунтовщиками. Но вскоре «холщовые пояса» смешались с обладателями неблагонамеренных перевязей в последнем всплеске восстания. Поляки жестоко расправились с коварными русскими. Москва обезлюдела. Лишь в каменных палатах Кремля шла жизнь — там разместились польский гарнизон и бояре с семьями, верность которых Сигизмунду была на этот раз проверена огнем.
«Так как в течение четырнадцати дней не видно было, чтобы московиты возвращались, воинские люди только и делали, что искали добычу, — писал Жак Маржерет. — Одежду, полотно, олово, латунь, медь, утварь, которые были выкопаны из погребов и ям и могли быть проданы за большие деньги, они ни во что не ставили. Это они оставляли, а брали только бархат, шелк, парчу, золото, серебро, драгоценные каменья и жемчуг. В церквах они снимали со святых позолоченные серебряные ризы, ожерелья и вороты, пышно украшенные драгоценными каменьями и жемчугом. Многим польским солдатам досталось по 10, 15, 25 фунтов серебра, содранного с идолов, и тот, кто ушел в окровавленном грязном платье, возвращался в Кремль в дорогих одеждах; на пиво и мед на этот раз и не смотрели, а отдавали предпочтение вину, которого несказанно много было в московитских погребах, — французского, венгерского и мальвазии. Кто хотел брать — брал. От этого начался столь чудовищный разгул, блуд и столь богопротивное житье, что их не могли прекратить никакие виселицы, и только потом Ляпунов положил этому конец при помощи своих казаков».
Когда к столице подошли основные силы ополчения, глазам ратников открылось страшное зрелище: на месте столицы раскинулось огромное пепелище, откуда, точно пни выгоревшего леса, торчали тысячи печных труб. За поясом каменного леса возвышались черные закопченые стены — это была каменная стена Белого города, некогда покрытая известкой. В этой «черной крепости» заперся польский гарнизон, в пьяном угаре отмечавший свой неслыханный успех. Победители, упоенные разгромом восставших, насмехались над ними со стен и, бахвалясь обладанием несметных кремлевских богатств, палили из мушкетов крупными жемчужинами.
Однако вскоре до поляков дошел ужас положения, в котором они оказались. Имевшиеся в Москве запасы пищи сгорели, в Кремле находились только сокровища, из которых каши не сваришь, а стотысячное земское ополчение перекрыло все пути подвоза продовольствия. Гарнизон Александра Гонсевского оказался в блокаде. За два месяца цена на продукты взлетела почти в тридцать раз, но и за большие деньги купить их было все труднее.
В мае осажденные сообщили Сигизмунду, что смогут продержаться не более трех месяцев, если им немедленно не окажут помощь войсками и продовольствием. В то же время Гонсевский сократил гарнизон до трех тысяч человек — остальных отослал на поиски продуктов, пока еще из Москвы можно было выбраться. Отогнать многочисленное ополчение от стен столицы он не мог даже со всеми своими солдатами, а для сидения в осаде следовало максимально сократить число едоков.
Герои остросюжетного романа стокгольмского журналиста и писателя Алексея Смирнова – двое молодых людей, жизнь которых омрачает одинаковая черная тень: оба они потомки предателей. И дочь шведского шпиона, работавшего на СССР, и внук советского морского офицера, который в войну при трагических обстоятельствах простился с Родиной, пытаются понять причины, по которым их родные превратились во «врагов народа», и разгадать загадки, оставленные им в наследство. Начав собственное расследование, они оказываются между двух огней, на карту ставятся уже их собственные жизни.
Алексей Смирнов написал необычную историю Швеции. История кораблей, затонувших в Балтийском море со времен викингов до второй мировой войны, переплетается с важными событиями из прошлого Швеции. Он «показывает историю Швеции и всего Балтийского региона в новой и неожиданной перспективе. Он смотрит на вещи с зоркостью стороннего наблюдателя, умеющего разглядеть новое в старом, и в то же время разделяет часть нашего опыта, происходя из страны, соседствующей с нами на Балтике. В этой книге он также приводит много хороших аргументов в пользу того, что мы, живущие на берегах Балтики, должны лучше беречь ту часть нашего общего прошлого, что лежит на дне моря.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.