Несостоявшаяся битва - [51]

Если подойти к этому более внимательно, то этот вывод для кабинета, подготовленный комитетом начальников штабов, окажется очень любопытным, ибо в нем безоговорочно утверждается, что «серьезное облегчение для поляков» возможно при условии, что правительство готово развязать воздушную войну против Германии и если оно сможет убедить общественное мнение нейтральных стран, особенно Соединенных Штатов Америки, в правоте своих действий. Во всяком случае, нельзя не выразить удивления по поводу правомочности или уместности комитета начальников штабов ссылаться на общественное мнение нейтральных стран. При любых условиях, надо полагать, такой риск был бы оправданным, если он означал оказание реальной помощи попавшим в тяжелое положение полякам и нанесение ударов по ослабленным военно-воздушным и наземным силам Германии на Западном фронте.

Так же настоятельно поляки аппелировали и к французскому правительству. 4 сентября был подписан франко-польский договор о взаимной помощи. Он был идентичен англо-польскому договору и сразу же после подписания вошел в силу. Польский посол в Париже после этого стал настаивать на немедленном общем наступлении на Западе в соответствии с договоренностью между генералом Гамеленом и польским военным министром.

В тот день начальник имперского генерального штаба генерал Айронсайд и главный маршал авиации Ныоуолл прибыли в Венсенн для переговоров с французским генеральным штабом, так как, несмотря на многочисленные предыдущие совещания объединенного комитета штабов, которые происходили с конца марта, английский комитет начальников штабов не мог достаточно четко доложить кабинету, что же в нынешних условиях предполагают предпринять французы. Англичане тоже не информировали французов о своих намерениях. Не было скоординированного между ними плана действий на такой случай, не было и совместного плана по оказанию помощи полякам. Обсуждения в Париже существенно не продвинули этот вопрос, и тем более в интересах поляков.

На следующий день Айронсайд и Ньюуолл докладывали кабинету министров, что после завершения сосредоточения своих армий Гамелен собирался «нажать на линию Зигфрида» где-то около 17 сентября и проверить прочность ее обороны. Они полагали, что возможен и прорыв через линию Зигфрида, однако «Гамелен не собирается рисковать драгоценными дивизиями при неосмотрительном наступлении на столь укрепленные позиции». Кабинет принял к сведению план Гамелена и пришел к решению, что английские бомбардировщики могут быть использованы для обеспечения любого прорыва через линию Зигфрида.

Описывая, как происходили эти англо-французские переговоры, генерал Гамелен в несколько ином свете преподносит позицию англичан. Он утверждает, что накануне встречи с Айронсайдом и Ньюуоллом он спросил начальника штаба ВВС Франции генерала Вюйльмэна, каковы его предложения по оказанию помощи полякам. Вюйльмэн ответил, что «он думал» начать бомбардировочные операции против немцев на польском фронте, «но для этого было необходимо иметь согласие англичан».

На время мы можем оставить в стороне наше удивление по поводу того, о чем же французы вели дискуссии с англичанами все прошедшие месяцы в англо-французском объединенном штабном комитете, и вновь вернуться к англо-французской встрече на следующий день, то есть к совещанию 4 сентября генерала Айронсайда и главного маршала авиации Ньюуолла с французским генеральным штабом, как это излагает Гамелен.

Оно было безрезультативным, поскольку ничего не решило. Со стороны англичан в основном говорил Айронсайд, в то время как Ньюуолл был демонстративно сдержан относительно любых возможных действий английских ВВС в целях оказания помощи полякам.

Это совещание явилось еще одним типичным совещанием объединенного штаба, только на более высоком уровне.

Через два дня, б сентября, генерал Вюйльмэн информировал французский генеральный штаб, что просьбы поляков о помощи средствами авиации союзников «становятся все отчаяннее», в то время как реакция англичан остается строго уклончивой.

Вюйльмэн полагал, что возможности для оказания такой помощи уже упущены, особенно для французской авиации, оснащенной слабее английской. Районы, куда могли быть посланы французские бомбардировщики, уже занимаются немецкими войсками. Тут Гамелен заметил, насколько он был прав в мае, когда отказался связать себя обещанием оказать полякам помощь с воздуха, если они подвергнутся нападению. Позднее он обсуждал этот же вопрос с премьер-министром. Даладье согласился, что Франция не может помочь полякам ни средствами авиации, ни силами военно-морского флота. «Но англичане наверняка могут что-то сделать своими современными бомбардировщиками?» — спросил он. Генерал Вюйльмэн объяснил некоторые технические трудности, которые имеются у англичан. Гамелен добавил, что, во всяком случае, «королевские военно-воздушные силы категорически отказались посылать в Польшу самолеты, когда их просили об этом».

4 сентября произошли еще два довольно показательных события во время пребывания Айронсайда и Ньюуолла в Париже. Французский министр иностранных дел Бонна информировал генерала Гамелена, что договор о взаимопомощи с Польшей подписан и поэтому договоренность между Гамеленом и польским военным министром, достигнутая 19 мая, приобрела законную основу и в силу этого Франция обязана открыть второй фронт против Германии «своими основными силами». Польский посол Лукасевич попросил Боннэ об этом сразу же, как только был подписан договор. Боннэ в своих мемуарах отмечает, что Гамелен уклонялся от прямого ответа. Он утверждал, что заключенный договор не имеет законной силы, так как не было параллельного политического договора, когда подписывался договор о взаимопомощи. Он также утверждал, что имел в виду атаку на линию Зигфрида «основными силами» Франции, когда говорил о помощи полякам.