Несносный лорд Келси - [50]

Кларисса не сразу нашлась, что ответить.

— С любимым мужчиной? Я-то думала, ты его терпеть не можешь! — хрипло пробормотала она.

— Да, так оно и было сначала. Или мне казалось, что это так. Но я ничего не могу с собой поделать, Кларисса. Теперь я вижу, что люблю его. И я доверяю тебе — ты никому не скажешь ни словечка.

— Получается, ты не желаешь смириться с тем, что он содержит игорное заведение, и в то же время готова вступить с ним в греховную связь?

— Боюсь, все обстоит именно так. То, что мы станем любовниками, — наше личное дело, мое и его. Но он поощряет преступную страсть к азарту, и по его вине могут страдать целые семьи проигравшихся игроков.

— Разумеется, я никому ничего не скажу, но…

— Спасибо, Кларисса, я очень на тебя рассчитываю, так как сразу после Пасхи отправлюсь в имение эрла.

Кларисса неодобрительно покачала головой и с сомнением в голосе поинтересовалась:

— Ну и как же я могу тебе помочь? Леонора вздохнула с облегчением и радостно улыбнулась:

— Мы с тобой уедем вместе, будто желая навестить твоих родителей, как и собирались. Я возьму с собой Джульет, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что я отбыла в Торнстон-Парк. Келси встретит нас вечером того же дня в трактире. С ним будет экипаж и служанка, которая проводит тебя до Торн-стон-Парка. Утром он отвезет меня и Джульет в Лонгвейл-Парк.

Наступила тишина. Кларисса обдумывала слова подруги.

— Ясное дело, я не одобряю твой выбор, — заговорила она напыщенно, — однако я помню, что мы с тобой давние подруги, и доброта, которую ты проявила ко мне, не позволяет отказать тебе в этой просьбе. Боюсь, не смогу далее быть твоей компаньонкой, Леонора. Мой отец едва ли одобрил бы это.

— Кларисса, не забывай о своем обещании никому ничего не говорить. Я надеюсь, что ты не разболтаешь мою тайну даже своему отцу. — Леоноре не хотелось и думать, как будет потрясен добрейший пастор, узнав от послушной дочери о заблуждении и падении ее ближайшей подруги.

— Конечно. Но я найду подходящий предлог, чтобы не возвращаться в Бат.

— Спасибо, — ответила Леонора, хотя помощь Клариссы уже не так радовала ее, как пару минут назад. — Значит, все решено. Мы покинем Бат через неделю после бала у герцогини. Ты наверняка хочешь сообщить родителям о своем приезде.

— Да, я сейчас же напишу им.

— А тем временем, — беззаботно проговорила Леонора, — все будет как прежде. Признаюсь, я с нетерпением ожидаю «Мессию» Генделя сегодня вечером.

— А мне хочется услышать пасхальные гимны в Аббатстве, — натянуто добавила Кларисса.

Джульет с готовностью согласилась сопровождать хозяйку в поместье лорда Келси. Долли не возражала против того, что останется в Бате. Кажется, девушку ничуть не мучила тоска по дому, тем более что она подружилась со слугами лорда Келси. К тому же миссис Паркс обещала присмотреть за девушкой.

Дигби Синклэр уехал к себе домой за неделю до Пасхи и обещал вернуться в день отъезда Блэза.

На людях Келси и Леонора держались друг с другом, как и раньше — Блэз был вежлив и любезен, а Леонора всячески давала понять, как она недовольна тем, что в ее доме находится игорный клуб.

Им редко удавалось побыть наедине, но, когда это было возможно, Келси поднимался к ней или же Леонора спускалась в закрытый для посетителей клуб и присаживалась на подлокотник кресла Келси. Они целовались и вели долгие беседы.

Леонора была благодарна ему за то, что он был так нежен с ней, поскольку его внимание помогало ей преодолевать сомнения и терзания, которыми в изобилии оказался усеян выбранный ею путь. Выносить молчаливое неодобрение Клариссы становилось день ото дня тяжелее. Та рассматривала поступок Леоноры как тяжкий грех и по мнению церкви, и в глазах общества.

Несмотря на то, что чопорная гувернантка без труда выпорхнула из тесного кокона условностей и превратилась в светского мотылька, принципы, на которых была воспитана Леонора, до сих пор стесняли ее. Молодой леди не пристало бегать на тайные свидания или оставаться с мужчиной наедине, не говоря уже о том, чтобы позволять ему целовать или ласкать себя.

Леонора знала, что безнадежно, безответно влюбилась.

Келси сопровождал Леонору и Клариссу на бал у герцогини, однако, чтобы не подавать повод к сплетням, почти не смотрел на Леонору и пригласил ее на танец лишь один раз. Понимая, что его холодность напускная, Леонора веселилась от души. Аквамариновое платье удивительно подчеркивало нежный цвет ее глаз, и от кавалеров не было отбоя.

Особую любезность оказывал ей Грэт. Он дважды танцевал с ней и настоял на том, чтобы сесть рядом с Леонорой за ужином.

Она с готовностью принимала ухаживания Грэта, однако старалась не слишком поощрять его. Ей не хотелось ни доводить Грэта до исступления, ни огорчать герцогиню.

Когда герцогиня подозвала ее к себе, сказав, что желает переговорить с ней, Леонора встревожилась. Герцогиня сразу перешла к делу:

— Грэт без ума от вас, милочка. Вы, конечно же, понимаете, что я не одобряю это увлечение?

Проницательные глаза герцогини не отрывались от лица Леоноры. Девушка улыбнулась.

— Не волнуйтесь, я вовсе не намерена вскружить голову лорду Грэту, — заверила она хозяйку бала. — Он мне очень нравится, с ним приятно болтать, однако я не люблю его. Я всегда знала, что не пара ему.