Несломленная - [37]

— Ты сказал, что я не сразу оценю то, что ты сделаешь. — Я недоуменно нахмурилась.

— Тссс, это еще не все. — Неожиданно он прижался носом к моей щеке, распустил мою косу и, взяв в горсть мои волосы, благоговейно вдохнул их аромат. Мое тело снова затрепетало.

— Поверь мне, я не хочу этого делать, но должен…

Молниеносным движением Велиар схватил кинжал и провел лезвием по моим пшеничным волосам.

В первые секунды шок и неверие сковали меня. Трясущейся рукой я провела по затылку и не ощутила тяжести своих прелестных волос. Вместо них остались неровно обрезанные пряди.

— Что…что ты наделал?! — дрожащим от еле сдерживаемых слез голосом спросила я и со всего размаху ударила Велиара по груди.

— Мира… — Велиар не смог выдержать моего осуждающего взгляда и поднялся на ноги. Отрезанный хвост, оставшийся у него в руках, он аккуратно положил на стол. — Снежинка, ты можешь не верить, но мне действительно очень жаль. Я на самом деле, не меньше, чем ты, любил твои волосы, твои чудесные волосы, — с сожалением произнес он, пока я ощупывала свою голову, не веря в реальность того, что сделал со мной Велиар. — Просто ты должна понять одно: твоя внешность слишком примечательна. Думаю, что и через триста лет очень трудно будет тебя забыть.

Я отрешённо смотрела куда угодно, только не на парня, пребывая в шоковом состоянии.

— Я тебе говорил, как отношусь к вашей вылазке. Вы не сможете ничего изменить, но так как все равно попытаетесь, на глаза Астару ты, так или иначе, попадешься.

Я перевела отрешенный взгляд на парня.

— И поверь, если вы ему насолите, он никогда этого не забудет. А значит, в твоем нынешнем виде он легко тебя сможет узнать в будущем, даже через триста лет, и предпримет все усилия, чтобы не дать истории повториться.

— Блин, раньше ты говорил, что ничего изменить нельзя. При чем тут мои волосы?!

— Снежинка, я, как и ты, всего лишь винтик, и делаю то, что велит мне сердце.

— После того, что ты сделал, я вообще сомневаюсь, что оно у тебя есть! — Я устало уронила голову в ладони и стала негромко всхлипывать. — Ты бы еще предложил меня перекрасить…

Я поняла, что сказала, и резко взглянула на хмурого парня. Он виновато улыбнулся.

— Нет, ты не посмеешь!!!

— Мира, послушай, это всего лишь волосы, а не твоя жизнь. Перекраска волос тебя нисколечко не изменит. Ты останешься той же Мирославой, которую я когда-то, хоть и намеренно, встретил на своем пути. Доброй, отзывчивой, балаболкой, которой палец в рот не клади. — Он ободряюще улыбнулся.

Я отрицательно покачала головой:

— Ты не понимаешь! Это не просто волосы, с ними ты отрезал часть моей души, часть моего прошлого, часть меня самой! Теперь, глядя в зеркало, я буду видеть другого человека, у которого, возможно, нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. — Тыльной стороной ладони я смахнула поток льющихся слез и горько усмехнулась: — Ты сейчас превзошёл мою сестру Лидку в номинации «Кто сделает самую отвратительную гадость в мой день рождения». Поздравляю, до твоей извращенности ей далеко!

Велиар устало взъерошил свою шевелюру, растеряв все доводы здравого смысла.

— Я вижу, сейчас бестолку с тобой разговаривать. Твои эмоции неоправданны. Когда ты по достоинству оценишь, что я для тебя сделал, тогда и поговорим! — Велиар вышел из комнаты, громко хлопнув дверью и оставив меня одну.

Умом я его понимала: ему никогда не приходилось успокаивать ревущих девиц, особенно тех, которых он сам обидел и которые были ему небезразличны. Он просто не знал, как правильно на это реагировать. Но сердце не хотело мириться с его чёрствостью и грубостью. Сердцу хотелось, чтобы он меня обнял и успокоил, банально пообещав, что все будет хорошо.

* * *

Кабинет Чижа был забит людьми в обычной, повседневной, но удобной одежде. Решив, что мы будем странно смотреться в экипировке спецназа, предложенной Чижом, все оделись просто и неприметно. В основном, это были джинсы или широкие штаны в сочетании с простыми футболками.

Сейчас в комнате все были заняты делом. Ну, практически все.

Кто-то нервно перешёптывался, как, например, Алекс и очкарик. Кто-то еще раз перепроверял наши небольшие рюкзачки с провиантом и самым необходимым, как, например, Денис, который вытаскивал и складывал фонарики, переговорные устройства, запасные батарейки и прочее барахло. Кто-то ничего не делал, задумчиво глядя в потолок, как, например, Велиар. А кто-то сверлил меня таким довольным и насмешливым взглядом, что хотелось съездить ему по физиономии утюгом, как, например, Азалия.

Я же неподвижно смотрела в окно: то наблюдала, как угасает земной день, то фокусировала взгляд на своем нечетком отражении в оконном стекле.

Отражение показывало мне высокую, худощавую девушку, не обделенную женскими прелестями, с короткими, доходящими до середины шеи прямыми волосами и неровно остриженной челкой, которая никак не хотела крепиться за ухом и лезла в глаза, чем начинала непомерно раздражать. Но, что самое отвратительное из того, что показывало отражение, и с чем я пока не могла смириться, это угольный цвет волос, который явственно подчеркнул осунувшееся лицо и неприятную бледность. Даже загар, полученный на Трезуре, ничего не мог с этим поделать.