Нескончаемая встреча - [26]

Шрифт
Интервал

Такая ласковая зелень…
И шишки, жаркие, как кровь,
На этой темной-темной ели.
И не прошло нисколько лет, —
Все тот же май мне небом послан,
Все тот же вдумчивый ответ
На детские мои вопросы.
И все-таки мой дух подрос,
Как эта ель, – он стал повыше —
Когда-то был сплошной вопрос,
А нынче я ответы слышу
На всю тоску мою и дрожь,
На волны жалости горячей…
Мир этот ангельски хорош!
Но, Боже мой, как ангел плачет!..
Крыло прозрачное склоня,
Как плачет он над вишней белой!
И за тебя и за меня…
А что еще он может сделать?
Не зазывать же в мир иной,
Когда мы так нужны на этом…
Но раз он плачет здесь со мной, —
С ним вместе заливаюсь светом…

15.05.1984.

«Он должен был к Фоме явиться…»

Он должен был к Фоме явиться
Затем, что без Него Фома
Безрадостней, чем смерть сама, —
Непроницаемая тьма,
Лишенная пространства птица.
Он должен был придти к Фоме
Затем, что даже и во тьме,
Среди кромешной черноты
Фома сказал бы: это Ты.
Он должен был спасти Фому
И потому пришел к нему.
И вот сказал: возьми, потрогай
Перстами раны на груди.
Ты, кто невидимого Бога
Был недостоин, на – гляди.

29.04.1984.

«О чем задумается Бах?..»

О чем задумается Бах?
Куда заглянет вдруг,
Когда сдувает с клавиш прах
Заговоривший дух?
О чем задумалась сосна
В тот предвечерний час,
Когда она совсем одна
И ствол уже погас?
О том, что истина проста,
Как ангельские сны,
И можно приоткрыть врата
Последней глубины.
И это можно сделать вдруг, —
Покончить счет с судьбой:
Отринуть прах, оставить дух
Наедине с собой…

15.05.1984.

«А счастье просто, счастье очень просто…»

А счастье просто, счастье очень просто…
Достаточно прошелестеть листам,
Достаточно сойтись глазами нам
И засветиться и запахнуть соснам…
Да, счастье просто, как весенний ветер,
Как белый сад, вишневый майский сад.
Но сколько есть садов на белом свете,
А счастья нет… Кто в этом виноват?

16.05.1984.

«Мгла опускается на плечи…»

Мгла опускается на плечи
И оседает, словно дым,
И мягко отбирает вечер
Все то, что я звала моим.
Какой-то дрозд, а может, Сирин
Поет, и слышно в тишине,
Что ничего в огромном мире
Принадлежать не может мне.
Ну что ж, не может и не надо,
Ну что ж, не может и не жаль…
И вся вечерняя прохлада
Остудит древнюю печаль.
И утомленная погоней
Мысль мягко замедляет шаг.
И разжимаются ладони,
И возвышается душа.

1.05.1984.

«Нет, не только ломоть хлеба…»

Нет, не только ломоть хлеба, —
Преломить с тобою небо.
Разделить с тобою эту
Даль и боль живого света.
Как блаженны те, кто могут
Разделить друг с другом Бога.

3.05.1984.

«О, Господи, так где же я?..»

О, Господи, так где же я?
Ведь здесь граница бытия.
Она прочерчена была
Сквозь небо линией ствола,
И сердце охватила дрожь:
Еще мгновенье – перейдешь
За грань, и вдруг передо мной,
Мерцая, встанет мир иной,
Вот тот, откуда к нам сюда
Втекает, как в кувшин вода,
Жизнь! Жизнь – по капле, по глотку
В ответ на смертную тоску.
И больше нечего беречь, —
Здесь не нужна людская речь,
Здесь делать нечего уму,
Здесь наши знанья ни к чему,
Здесь больше нету естества,
Жива я или не жива
Вот здесь, где водопадом в слух
Врывается бессмертный Дух?..

4.05.1984.

«И снисхожденья никакого…»

И снисхожденья никакого,
А только спрос все вновь и вновь…
О, беспощадный Иегова,
Моя бессмертная Любовь!
Ты понимаешь, мне так трудно,
Что только бы закрыть глаза,
И – беспросветным, непробудным,
Бессрочным сном…
                      – Нельзя. Нельзя.
– Да почему? Галчонком сирым
           Вниз из гнезда… Спаси, – добей!
– Я не управлюсь с этим миром
Один, без помощи твоей.

4.05.1984.

«Не „дай“, а „на“! Ведь Ты же весь…»

Не «дай», а «на»! Ведь Ты же весь
Мне отдан только тем, что есть.
И это я не отдаю
Отдельность жалкую свою.
Так пусть последняя стена
Разрушится! Не «дай», а «на»!

4.05.1984.

«Они шумят над головою..»

Они шумят над головою
Так высоко, как будто мне
Тысячелетья быть живою,
А может, даже больше вдвое,
А может, даже и втройне…
Они высоко надо всеми,
Как будто бы из выси к нам
Низводят жизнь, низводят время
По чуть качаемым стволам.
Втекает время жизни нашей,
Как бы в подставленные чаши
С непостижимой высоты…
О, только были бы пусты!
О, только бы на самом деле
Сердца как небо опустели,
Как будто нищие суму,
Себя подставивши ему…

7.05.1984.

«„Люблю! Люблю!“ – о, этот вздох…»

«Люблю! Люблю!» – о, этот вздох
Пространства, распахнувший клети!
Да кто же это – майский ветер,
Хор листьев, птиц или сам Бог?
О, эти дали во хмелю!
Ненужность крыш, ненужность комнат…
О, Господи, не все ль равно мне
Кто это, если есть
                        лю – блю!?
А есть! А есть! Хоть пой, хоть пей!
Ведь сердце выпрыгнуть готово
В ответ на маленькое слово,
В котором семя жизни всей!

8.05.1984.

«Так это Ты?!..»

Так это Ты?!
           О, благодать
Во всем, сквозь все Тебя узнать!
Нырнуть, зарыться в майский лес,
И чувствовать: Воскрес! Воскрес!
О, ликование в ответ
На весть, что в мире смерти нет,
А есть простор. И вот опять
От смерти можно убежать,
От смерти можно улететь,
Рывком распахивая клеть.
И вдруг увидеть первый лист,
Который так блаженно чист,
Как будто в мире до него
Не зеленело ничего.
Так сколько лет тебе, мой клен?
Нисколько – или миллион.

8.05.1984.

«О, Господи, не видеть бы, не знать бы…»

О, Господи, не видеть бы, не знать бы.
Как пережить мне три заветных дня?

Еще от автора Зинаида Александровна Миркина
Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.


Чистая страница

«Чистая страница» — одиннадцатая книга стихов Зинаиды Миркиной, значительной и самобытной русской поэтессы, в стихах которой «синтез мировой культуры органичен, как живое дерево» (Вольфганг Казак). Зинаида Миркина — автор многих книг стихотворных переводов, эссе и художественной прозы. Среди писателей, с наследием которых органично «рифмуется» творчество Миркиной, Цветаева, Достоевский, Пушкин… В числе ее переводческих предпочтений — Рильке и арабская суфийская поэзия. Выбор переведённых стихов не случаен — мистическая поэзия, обращенная к глубине бытия, кружащаяся вокруг Бога (по выражению Рильке) — основная линия всех стихотворных книг Зинаиды Миркиной.


Великие религии мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дослушанный звук

В стихах Зинаиды Миркиной сквозит Личность Бога. Можно относиться к этим стихам как к богословским трактатам, а можно как к философским эссе, но прежде всего это высокая поэзия, то есть взгляд «сквозь обличья», глубоко символическое переживание невыразимого опыта души. С философией поэзию Миркиной роднит не рациональный подход, а поиск онтологических оснований всех вещей.Книга предназначена широкому кругу читателей.


По Божьему следу

Зинаида Александровна Миркина – известный поэт, переводчик, исследователь, эссеист. Издательство продолжает публикацию произведений Зинаиды Миркиной поэтическим сборником «По Божьему следу». Границы между стихами, эссеистикой, прозой и публицистикой автора прозрачны. Ей не нужна маска, за которой бы она прятала свое истинное лицо. Полное совпадение со своей сутью дар столь редкий, что не нуждается в присущем искусству игровом начале. Это владение словом, действительно, жгущее человеческие сердца.Рекомендуется для широкого круга читателей.