Нескончаемая встреча - [19]

Я о Тебе всю жизнь молила,

Не зная, кто Ты. И сейчас

Не знаю – ни лица, ни глаз.

Ты не виденье. – Средь видений

Живем. Все видимое – тени

Неведомого. В Нем же нет

Ни тени. Он и есть сам Свет.

Ты здесь?! О, Господи, за что мне?!

О самой одинокой вспомнил…

О самой незаметной… Я

Не приготовилась… Но, Боже,

Мой чаемый, любовь моя,

Ты в душу, Ты в глубины вхожий,

Ты, нарастающий, как вал,

Ты увидал, Ты отгадал?!

Неведомый… Сквозной… небесный,

Ты ощутимей всех телесных.

Никто? Но можно ли зачать

От никого?

                     А я ведь мать

Неведомого…

14.06.1983

«А может, смысл ухода в том…»

Лике

А может, смысл ухода в том,

Что остается тихим дом,

Столь тихим, чтобы, наконец,

Ничем не заглушать сердец.

И шорох капель дождевых

Заходит в мозг. И сколько их

Ни есть, они слились в одну

Немыслимую тишину.

В одну огромную слезу, —

Как бы зрачок в твоем глазу,

Глядящий пристально сейчас

Куда-то в нас и через нас.

Или, замолкнув, мы глядим

Вот в этот миг зрачком одним

С тобой. Как тихо, Боже мой!..

Мы все пришли к тебе домой.

К тебе, к себе – не все ль равно,

Раз мы сейчас совсем одно?

И смысл ухода только в том,

Чтоб оставался тихим дом,

В том, что мы жить и петь должны,

Не нарушая тишины…

10.06.1983.

Поэзия

А, может быть, она и есть

Неумолкающая весть

Из царства Духа, душ, теней, —

С той стороны вещей и дней?

И тот, кого сегодня нет,

Так хочет навести на след,

Чуть видимый: «я есть, я – вот!»

Да только кто его поймет?

Пока поэзия жива,

Перебираются слова,

Как горстка жемчуга со дна,

Подыскивая имена

Для несказанного. Сказать,

Как пробуравить неба гладь,

Иль в сердце матери земли

Увидеть тех, что не взошли,

Но всходят… этот тайный всход

И ощупь тайная… вот-вот

Из полной тьмы – на полный свет.

Душа есть тьма. И слеп поэт.

Он сам – неведомый, как Тот,

Кто день грядущий создает

Из пустоты, из ничего

И – погружается в Него.

10, 14.06.1983.

«Поэзия… Та странница, которой…»

Поэзия… Та странница, которой

Совсем не писан наш земной закон.

Она на крыльях вносит к нам просторы

И оставляет еле слышный звон.

Та самая, что родом не отсюда,

Но вечно здесь, где срок, судьба и вес.

Осыпавшая отблесками чуда

То, в чем вовеки не было чудес.

Вот та, что нам заглядывая в лица,

Залетным светом озаряет дом

И открывает Целое в крупице,

Живое в мертвом, вечное – в живом.

27.07.1987.

«Не книги и слова, а шепоты и всхлипы…»

Не книги и слова, а шепоты и всхлипы —

Не Бог и человек, а хвоя и листва.

И надо мне понять склонившуюся липу,

Не знающую слов, а уж потом – слова.

Чего ж тут понимать? Лишь, голову закинув,

В безмолвии следить, как растрепалась прядь

Листвы, как шелестят и клонятся вершины

Без мысли и без слов… Но я должна понять

Значение ствола, значение и место

Того, что так дрожит и названо листом.

Всех этих-никаких, всех этих бессловесных

Значение и связь, а имена – потом.

А имена потом. Именовать не надо.

Не надо отрывать, ведь веточка – жива.

Есть Древо Знания посередине Сада,

И зреют, как плоды, грядущие слова.

Лишь только эта связь с немой Первоосновой.

Лишь – корни в немоте. И вот упасть готов

Плод мудрости немой – Неведомое слово —

В награду за отказ от всех знакомых слов.

17.06.1983.

«Когда бездонно глубока…»

Когда бездонно глубока,

Когда – ни стен, ни потолка

У радости, тогда она

Уже не может быть шумна.

Душа, восполненная вдруг,

Как бы исчерпывает звук,

И вечной жизни торжество

Не оглушает никого,

А, словно цельный небосвод,

В свои объятья всех берет.

15.06.1983.

«Утро затаенное, сырое…»

Утро затаенное, сырое.

Нет дождя, но солнца тоже нет.

Лишь деревья шелестят листвою,

И густеет, набухает цвет

Зелени. Сквозь темные одежды

Лип и кленов дали не видны.

Зелень – цвет покоя и надежды,

Тихий цвет глядящей глубины.

Долу обратившееся око.

Что же там, на этом темном дне?

Хорошо ли, плохо? – Мне глубоко.

Я сейчас укрыта в глубине

Собственной. И молча жду ответа.

Долго жду, застыв и онемев:

Как же сердцу научиться свету,

Вечному, живущему во тьме?..

19.06.1983.

«Тот звук дрожащий, робкий, первый…»

Тот звук дрожащий, робкий, первый,

Как летний дождь, прервавший зной —

Мое летучее бессмертье,

Пронесшееся надо мной.

Все с места сдвинулось. Все – в дрожи,

Все дышит, плача и светясь.

Так остановки быть не может?!

Так не конец, а вязь и связь?!

Непрерываемость теченья:

Мой выход – вход во всех других.

И нет вне Вечности мгновенья:

Она нанизывает их

За мигом миг, за звуком звуки

В созвучия, – в живую речь.

За неизбежностью разлуки,

Внезапность неизбежных встреч

Здесь, в Вечности. Не ждя, не чая,

Все потеряв, увидеть вдруг,

Что вечность всех и все включает,

Так, как соната – каждый звук.

1.07.1983.

«А если захотелось чуда…»

А если захотелось чуда,

Остаться надо одному

И в путь пуститься ниоткуда

В нигде, никак, нипочему.

Отчаливаю… Боже правый,

Какая это благодать

В Ничем, как рыба в море, плавать;

В Ничто, как в пенный вал, нырять!

И постепенно, постепенно,

Как только все утратишь ты,

Оно появится из пены,

Из ничего, из пустоты

Небес, такой необозримой,

Что скроет сонмы серафимов

В себе, как жителей своих

Моря. О, Боже, сколько их!

Морская глубь и тьма лесная —

И плеск и гул незримых стай…

Эй, кто там? – Окунись, узнаешь.

А если нет, не рассуждай!

А если – нет, не жди, не требуй

Ответа. Бог к бескрылым глух.

Нырни, как в воду, прямо в небо, —