Несколько сюрпризов от Принцев - [2]

- Кини...

Шекклболт развернулся и облокотился на подоконник. Перед ним стояла его любовница, высокая, с длинными, в кои-то веки распущенными рыжими волосами, как обычно, бледная и так же, как и сам Кингсли, сутками не покидающая Министерства. Обняв одной рукой женщину, Шекклболт прижался лбом к ее обнаженному животу. Та в ответ ласково опустила руки на плечи любовника:

- О чем на этот раз?..

- Все о том же.

Ведьма, вздохнув, тоже присела на подоконник.

- Невозможно столько думать.

Министр Магии Великобритании умел ценить предоставляемые должностью бонусы. И наслаждался ими, проводя ладонями по гладкому телу любимой. Но при этом не отрывался от размышлений.

- А я думаю. Думаю, что мы все играем в грубую игру. Их действия очевидны. Наши тоже. Что им эти дементоры?..

- Им - ничего, нам - время, - промурлыкала колдунья.

- Время... - Шекклболт вздохнул. - Все упирается во время. Нам нужно очень много времени... Одно радует, что Мартель тоже быстро ничего не сделает. Стоит ему открыто сунуться сейчас, Германия с Австрией с кишками сожрут...

- Мы и так это знаем.

- Ди...

- М-м?

Министр Шекклболт прошелся к столу и провел пальцами по столешнице.

- Я боюсь, что мы не успеем. Сколько у нас его, этого времени?

Ночная гостья не ответила. Она смотрела в окно.

- И ведь мы все знаем заранее! Все, да не все...

- Фигуры расставлены, - отозвалась ведьма.

- Фигуры... - Шекклболт оглянулся на любовницу, обхватившую себя за плечи и с грустью глядящую в окно. - Тоскуешь?

- Да, - шепнула она.

Внезапно Министр разозлено ударил по столу огромным кулаком:

- Чертов Снейп!

Женщина вперила взгляд во взбесившегося мага.

- Что ему стоило не умирать?! Чертов драный зельевар! Где теперь его противоядия?!

Женщина заметно напряглась, готовая встать.

- Почему этот сукин сын не выжил?! Почему не он стал Министром?! Почему ответственность снова висит на мне?! Два чертовых засранца, они героически сдохли, а мы отдуваемся за то, что они отбросили копыта!..

Папки с документами полетели на пол от резкого взмаха сильной руки. Женщина соскользнула с подоконника, быстро приблизилась к разбушевавшемуся волшебнику, от которого зависела судьба страны, и хлестко ударила его по щеке:

- Не смей.

Тот перехватил бледную руку любовницы и сжал так сильно, что казалось, сейчас захрустят кости; колдунья скривилась - и Шекклболт, значительно ослабив хватку, растерянно поцеловал нежное запястье:

- Прости... Прости... Это отчаяние...

- Я знаю. Знаю...

По раскрасневшимся щекам Главы Аврората Дилекты Дойл катились слезы, и мокрой коже становилось еще холоднее.

Июльские ночи девяносто восьмого были очень холодными.

* Во спасение

Начало поступков

Мысль - цветок, слово - завязь, деяние - плод.

У.Эмерсон

Из соседнего помещения послышались быстрые шаркающие шаги, и вскоре перед Гарри предстал пожилой полноватый маг в простой бело-зеленой мантии. У него были седые волнистые волосы до плеч, схваченные тонким обручем, седые кустистые брови, недлинные седые усы и, казалось, даже седые ресницы, взгляд из-под которых, однако, был острым и любопытным. Мужчина всем своим видом излучал приветливость и казался чем-то постоянно обеспокоенным. Его руки никак не могли найти удобное положение и постоянно занимались чем-нибудь новым; на лице таилась озорная улыбка. В целом, Гарри ожидал увидеть совершенно другого человека.

- Маэстро Санти?

- Чем могу быть полезен, молодой человек? - заинтересованно отозвался художник, крутя в руках палочку.

Гарри собрался с духом (в конце концов, не каждый день беседуешь с ведущим портретистом магической Европы), пожалел, что даже не поинтересовался у Шекклболта, не нужно ли соблюдать здесь какой-нибудь замысловатый этикет, и все же решил сразу начать с главного:

- Дело в том, что я хотел бы заказать у вас… работу, - как, интересно, называется труд великого художника - просто картина? Или уже шедевр? Или как-то еще?

Старый маг улыбнулся шире, словно подбадривая гостя, и склонил голову набок. Палочка была засунута в футляр рукава, а в пальцах мастера уже вертелось перо. Сам художник присел за рабочий стол, заваленный нужным, безусловно, но абсолютно беспорядочным нагромождением вещей, и указал визитеру на самый близкий стул:

- Присаживайтесь, молодой человек. Ваш Министр Шекклболт предупреждал о вашем визите. И, прошу вас, не стесняйтесь. Итак, вы бы хотели?.. - руки хозяина перебрались на один из кучи предметов на столе. Гарри, придвигая стул, отметил, что предмет оказался вредноскопом.

- Портрет, - Гарри сел - стул был мягким, но не слишком, с удобной спинкой.

Художник удовлетворенно покивал, перебираясь кистями рук на толстую тетрадь в черной обложке.

- Ваш портрет?

- Нет, что вы, - Гарри выглядел смущенным. Не хватало еще, чтобы его посчитали поклонником самого себя. - Портрет другого человека. Но… он погиб.

Мужчина сочувственно посмотрел на молодого посетителя и поджал губы; пальцы перебирали листы тетради.

Полчаса спустя Гарри усвоил, что портрет должен быть живописным (это значит, должен быть написан маслом, гуашью или темперой; что такое «темпера», Гарри не знал, но об этом умолчал), вертикальным, полупарадным (почти парадным, но без коня), иметь поясной срез, и изображена жертва искусства будет в анфас - поскольку это традиционно для портретов директоров Хогвартса.