Несколько сценариев глобальной войны - [3]

Куда? При том количестве жителей вне сообщества, которые бродят по Европе, создание лагерей заключенных потребовало бы огромного пространства, организации, охраны, пищи и медицинской поддержки, то есть невыполнимых затрат, не говоря уже о том, что эти лагеря превратятся в мины замедленного действия, которые взорвутся, как только вместе окажется несколько тысяч человек, а лагеря на четверых не предусмотрены

Или не так, собираем их всех вместе (это не просто — но что будет с нами, если останется хотя бы один! — и все надо сделать быстро, за один раз), погружаем на целую флотилию из торговых кораблей и высаживаем… Где? Мы говорим: «Извините, господин Каддафи, извините, господин Хуссейн, не будете ли вы столь любезны, что примете у себя эти три миллиона турков, которые я пытаюсь изгнать из Германии?» Единственный выход — это тот, который используют торговцы эмигрантами: они сбрасываются в море. Миллионы трупов на поверхности Средиземного моря. Хотелось бы мне посмотреть, какое из правительств отважится на такой шаг, это было бы даже хуже, чем пропавшие без вести. Гитлер и тот уничтожал понемногу и втайне.

Как альтернатива, исходя из того, что мы — хорошие, мы позволим им спокойно оставаться в нашем доме, но за каждым будет стоять агент полиции и наблюдать. Где мы возьмем столько полицейских? Мы наберем их из числа тех, кто не входит в сообщество. А если произойдет то же, что и в Соединенных Штатах, где авиакомпании, пытаясь сэкономить, позволяли эмигрантам из третьего мира производить контроль в аэропортах, а затем решили, что, быть может, им не стоило доверять?

Естественно, так размышлять на эту тему мог бы, с другой стороны баррикады, какой-нибудь здравомыслящий мусульманин. Фронт фундаменталистов, конечно же, не во всем вышел бы победителем, целая череда гражданских войн залила бы кровью их страны, превратившись затем в ужасную бойню, на их головы свалились бы еще и экономические кризисы, у них было бы меньше еды и еще меньше медикаментов, из того немногого, что у них есть сейчас, они вымирали бы, как мухи. Но если мы смотрим сточки зрения фронтального столкновения, мы должны думать не об их проблемах, а о наших.

Вернемся опять на Запад, между наших стройных рядов появятся группы филоисламистов, не из религиозных соображений, а по причине своего оппозиционного отношения к войне, новые секты, которые откажутся выбрать Запад, последователи Ганди, скрестившие руки и отказавшиеся от взаимоотношений со своими правительствами, фанатики, наподобие тех, их Вако, которые начнут (не будучи мусульманскими фундаменталистами) сеять террор, дабы очистить погрязший в коррупции Запад. Но не обязательно думать об этих маргиналах. Я размышляю о большинстве.

Согласились бы все с уменьшением подачи электроэнергии, не имея при этом возможности зажечь даже керосиновую лампу? С полным упадком средств коммуникации и телевидением, работающим не больше одного часа в день? С поездками на велосипеде вместо автомобиля? Закрытыми кинотеатрами и дискотеками, бесконечными очередями в McDonald's в попытках получить ежедневную порцию хлеба из отрубей и листик салата? Обобщая — конец экономики процветания и мотовства? Представим себе, что значит для афганца или палестинца-изгнанника жить во времена военной экономики, для них не изменится ничего. А для нас? К какому кризису, сопровождающемуся коллективной депрессией и отсутствием мотивации, мы приближаемся? Готовы ли мы услышать призыв нового Черчилля, обещающего кровь и слезы? Но ведь итальянцы сами после двадцати лет фашистской пропаганды, кричащей о своей цивилизационной миссии, дойдя до определенного предела, были рады проиграть войну, лишь бы только прекратились бомбардировки. Это правда, что в тот момент мы ждали добрых американцев, в то, время как сейчас нам приходится ждать плохих сарацин, которые будут убивать наших священников и наденут паранджу на наших женщин, но есть ли у нас достаточно доводов, чтобы не принести некоторые жертвы?

Не появятся ли на улицах Европы процессии молящихся, ожидающих, без надежды и в смирении. Апокалипсиса. Мы восхищались стойкостью и патриотической энергией американцев после трагедии 11 сентября, но несмотря на все их негодование и солидарность, они продолжают жевать свой бифштекс, ездить на своем автомобиле и — кто отважится — летать на своих самолетах. А если нефтяной кризис вызовет упадок, станем свидетелями нехватки Coca-Cola и Big Mac, пустынных супермаркетов, на прилавках только лишь баночка томатной пасты, да протухшее мясо — так, как мы видели это в некоторых странах Восточной Европы в разгар самого кризиса? До какой степени можно идентифицировать с Западом негров из Гарлема, нищих из Бронкса, халдеев из Огайо (да, они существуют, я сам видел их, со всеми этими нарядами и обрядами)?

Запад (и Соединенные Штаты более других) построили свою мощь и процветание, принимая в своем доме любой расы и цвета кожи. И в случае прямого противостояния долго ли продолжится это соединение?

И наконец, что будут делать страны Латинской Америки, в которых многие, не будучи мусульманами, затаили зло на янки до такой степени, что некоторые, даже после падения башен, перешептываются о том, что янки сами напросились?