Несколько дней после апокалипсиса. - [7]

Группа ускорила движение, ориентируясь по ярким звездам. В эфире было тихо, 'дронов' не было, работающих станций тоже. Группа довольно быстро спускалась с хребта. Сделали два небольших привала, и к вечеру следующего дня подошли к лесничеству. В течение двух часов наблюдали за ним. Ничего подозрительного. Четыре мужика и одна, видимо, пожилая, женщина. УАЗик, две телеги, живность. Все гребут сено, накошенное несколько дней назад. Затем загнали коров и свиней в хлев, и разошлись по разным домам. Возле одного из домов на цепи сидит кавказец, и пара лаек бегает свободно. Группа выдвинулась вперёд, пятеро остались в засаде, трое пошли к дому. 'Лучший друг разведчика' коротко взбрехнул, на крыльцо вышел хозяин.

— Кто тут?

— Огонька не найдётся, хозяин?

— Ну, проходите, гости незваные! Чьих будете?

— Да так, охотники, заплутали малость.

— Какие на войне охотники! Ладно, сидайте!

— Да вот, своих ищем, к Вам не заходили?

— Нет, никого давно не было. Садитесь, повечеряем. Мать! Накрой на стол!

Хозяин не узнавал Сергея, тем более, что был он в большой компании и всего один раз. А вот поведение его сильно насторожило Сергея. На стол были выставлены только три рюмки, хозяин разлил самогон по стаканчикам, истово перекрестился:

— Снедайте, чем бог послал!

— А сами-то что?

— Бог не велел, старообрядцы мы.

— Ну-ка, папаша, опрокинь-ка стопочку! — и Стечкин с глушителем уставился на лоб хозяина. Попытку хозяйки запричитать остановил такой же ствол, направленный на неё Муртаевым.

— Давай-давай! Старовер, говоришь, а щепотью крестишься. — под тяжёлым взглядом Сергея, хозяин маханул стопку.

— Мать! Прикрой занавесочку! — сказал Сергей. — И марш за печку.

Муртаев и Васильев заняли позицию у дверей. Через пять минут хозяин упал лицом в тарелку с картошкой. Сергей положил его на пол. Скрипнула дверь и вошедший получил рукояткой пистолета по жбану.

— Оружие положи! Где третий!

— Веревки готовит.

— Зови!

С третьим пришлось немного повозиться и прострелить ему коленку.

— Ну, братья-разбойнички! Где мои люди? Молчать не рекомендую! Тишина... — и выстрелил в коленку второму. То заорал, что за сараем есть яма, там.

— Зачем?

— Американцы хорошие деньги платят с головы. Советы кончились, Россия кончилась, а деньги платят только американцы. Мы — кондовые, сибиряки, с Ермаком сюда пришли. Всех переживем.

— А, вот это ты врешь, как и твой папаша. Дедушка твой из Пскова, скобарь. Сюда попал не добровольно, а по приговору, за то, что полицаем служил. И такое же говно вырастил. Я твоего папашу спецом проверял, ещё в 86-м, ты тогда совсем махонький был, но яблоко от яблони недалеко падает. Уж больно гладко врал твой папаша.

Подошла вся группа, вытащили из ямы всех троих, все перемазанные дерьмом, избитые, Дарью насиловали много раз.

— Хоронить не станем, сама закопаешь, и уходи отсюда, чтоб духу твоего здесь не было. — сказали вдове.

Уходили так же быстро, как пришли, но после отрыва, сбросили скорость движения, так как освобождённые силёнок имели маловато. Через несколько часов передали их Саньке, и прибавили скорости. Быстрое движение не настраивало на размышления, проверка кончилась ничем. Надо будет расспрашивать Кудрявцева и Захарова. Было два варианта: бандитам было всё равно, кто попал в их руки, или девчонка чиста. Хотя, может быть, она бы и не дожила бы до передачи её американцам. Против этого говорило то обстоятельство, что быстрого освобождения не последовало. Судя по словам среднего сына, они сообщили о задержании группы четыре дня назад. Если бы её искали, то среагировали бы. Ладно, жаль, конечно, что нет абсолютных доказательств, но, что есть, то есть.

Позиция встретила их тишиной, но, на их щелчки сразу же ответили. Из караулки появились люди, подав условленные визуальные сигналы. Николай доложил, что за время отсутствия происшествий не случилось, за исключением, но об этом доложит Михайлов.

— Как прошло?

— Чисто, но не без неприятностей.

— Михайлов просил сразу к нему зайти.

— Поесть сообразите!

— Через полчаса будет готово, товарищ командир.

Сергей пошёл освещенными коридорами к кабинету Михайлова. Тот спал, Сергей толкнул его в плечо.

— Приветствую! С возвращением. За время Вашего отсутствия сумели восстановить связь с Народной.

— Что это?

— Такая же батарея, как и наша. Раньше мы дивизионами назывались, а теперь батареями. Ну, это чтобы денег не платить. Сами понимаете. Должность была полковничья, а на новой технике, так и генеральская. А так — майор командует.

— Связь какая?

— Кабельная!

— Как нашли?

— Ну, она всегда была, вот только отключилась вместе со всей связью, почему-то. Исполняли Ваше приказание по поводу проверки всего, что может работать на излучение или приём. На первой и двадцать четвертой позициях нашли две нештатные антенны. Когда и кем установлены — выяснить не удалось. Нет никаких отметок в реестре и журналах. Прошли по кабелю, обнаружили два приемопередатчика в вентиляционных колодцах, от них идут провода к двум релюшкам, которые отключают связь с Полуночным и с Народной. Релюшки мы оставили включенными, там контрольный провод идет, а рубильник включили. Связи с Полуночным нет, как не было, мы его отключили обратно, а связь с Народной работает. У них те же самые проблемы, как и у нас: неполный комплект ключей, и сданы коды изделий. Но 'Кулибин' и Хворостовский что-то 'химичат'. Говорят, что сделают дубликаты. С кодами изделий уже разобрались: все ракеты, кроме одной, из одной партии, одной серии и номера сквозные. Код присвоения номеров ID 'ломают' третьи сутки, говорят, что завтра закончат и выдадут коды.