Несемейное счастье - [67]

– Это ты из-за солдатессы, из-за Людовики, Меланью убил?

– При чем тут Людовика? – Он как будто насторожился.

Лоле захотелось крикнуть, чтобы разбить недосказанность и внутреннее напряжение, крикнуть так, чтобы Паролизи очнулся, пришел в себя и рассказал все, как есть.

Она все еще не могла поверить в его виновность и видела, что он чего-то ждет от нее. Но чего? Что она догадается о чем-то, что никто не видит, и поможет? Но как и чем, если на его куртке пятна крови Меланьи!

– Но полиция думает именно так. – Она все еще пыталась разгадать его тайну, решив спровоцировать его жесткими словами. – Ты убийца, а твоя любовница Людовика – сообщница! И если ты «взял обет молчания», то она уже здесь и расскажет все!

– Я убийца?! Ты тоже так думаешь?! – Он начал подниматься со стула. Лола услышала какое-то шуршание за дверью. – Людовику забрали в полицию?! Она ни при чем! – Он посмотрел на Лолу твердо и прямо, и она поняла, что он принял решение. – Это я, только я во всем виноват.

Шум за дверью усилился, она открылась: на пороге стоял заместитель с двумя полицейскими.

– Свидание окончено.

Лола вышла первая, чтобы не видеть, как на Паролизи надевают наручники.

– Поздравляю, если бы вы уже не работали на телевидении, я бы пригласил вас к нам в полицию, – заместитель пожал Лоле руку, – вы блестяще провели допрос!

Лола стояла в недоумении, кругом толпились полицейские.

– Теперь у нас есть признание Паролизи, и никакой адвокат нам не страшен! – засмеялся один из них.

– Пойдемте к начальству, доложим. Он будет доволен. – Заместитель осторожно оттер Лолу в сторону и вывел в коридор.

Глава 27

Джузеппе совсем потерялся в догадках. При чем тут солдатесса? И то, что Людовику уже забрали в полицию, настораживало его еще больше. Неужели он ошибся? С полицией не поспоришь, там знают, что делают. И все же он решил придерживаться прежнего плана.

Но как его реализовать, если та, о ком он думал, перестала выходить на улицу, и встретить ее, как бы случайно, как он намечал раньше, уже не получалось.

Выход был один: позвонить ей по телефону и назначить встречу. Но тогда пропадал фактор внезапности, на который он так надеялся.

Дни стояли все еще теплые и солнечные, а Джузеппе так и не решился приступить к задуманному. «Бояться совершенно нечего, – уговаривал он себя, – таких совпадений не бывает. Она у меня в кармане и сделает все, что я скажу. А потом, что такого она должна сделать, если она этим уже занималась. Главное, держаться уверенно, показать, что мне все известно и что другого выхода у нее нет. Или есть?..»

По телевизору показали, как Паролизи отвечал на вопросы журналистки. «И как только она ухитрилась скрытой камерой снять интервью в полиции! Удивительно, что эта Лола оставила меня в покое с замком. Впрочем, очень возможно, что догадалась, что он подменен. Но эта догадка ей ничего не даст, если только до нее не дойдет, что я прятался тогда в киоске».

«Ну прятался, ну и что? – продолжал размышлять он. – Конечно, не хотелось бы, чтобы полиция коснулась этой темы, доказывай им потом, что ты ни при чем, если сидел там в день убийства. А действительно, что я смогу ответить на вопрос: «Что вы делали поздно вечером в киоске?» Не могу же я рассказать им, что все еще не теряю надежды увидеть очередную парочку, застигнутую порывом страсти, и что от каждого потрескивания веток меня бросает в дрожь, и гормоны, взрываясь, ударяют в голову».

Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Он, как голодный шакал, гонимый влечением, носился по лесу в поиске укромных мест, где целуются влюбленные, или сидел, притаившись и закрыв ставни у себя в киоске, прислушивался к голосам и шороху шагов, приближающихся со стороны леса, и изо всех сил надеялся, что это, наконец, то, что ему нужно.

Ему надо было слышать! Слышать вожделенные стоны и звуки, производимые движущимися телами, и шепот произносимых слов, которые тем сильнее обжигали его сознание, чем непристойнее они были.

Он изучил весь лесопарк и знал, куда приводят проститутки своих клиентов, предпочитающих любовь на природе перепихону в машине; знал, где тусуется молодежь и куда забредают случайные пары. Парк превратился в его царство, где он считал себя повелителем.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

«А теперь, стоит только приложить немного усилий и повести себя умно, как у меня появится и рабыня».

Ему нравилось это слово – «рабыня», а по отношению к ней оно звучало особенно сладострастно, но ему по-прежнему не нужно было ее тело, ее телом займется другой, а он будет слушать и воображать, пропускать через себя желанные звуки, фантазировать и смотреть!

– Добрый день! – У киоска стояла пожилая пара.

Джузеппе вздрогнул. Замечтавшись, он не заметил подошедших.

– Добрый! Какой денек хороший, – произнес он дежурную фразу, стараясь скрыть еще не отпустившее его волнение.

– Не зря про глобальное потепление говорят, разве это ноябрь? Двадцать градусов на солнце! – подхватил мужчина и открыл «Оджи». – Смотри, – он повернулся к жене, – фотография Паролизи на первой странице, а вот и Людовика. Только поторопились они с солдатессой, освободила ее полиция.