Несемейное счастье - [61]

– В горле пересохло, – ответил он на насмешливый взгляд Лолы и промокнул рот салфеткой. – А странностей особых я здесь не вижу. Знаешь, сколько мужиков имеют вторые, а то и третьи мобильники и прячут их от своих жен? С той только разницей, что у них нет таких навыков по закладке предметов, как у Паролизи, и поэтому они постоянно попадаются.

– Тебе виднее, – съехидничала Лола.

– К чему эта язвительность?

– Он совершенно прав, – подхватил Пино, – у половины моих знакомых по два телефона, чтобы жены не узнали о их интрижках.

– А у тебя? – пошутила Дана.

– А у меня пока один.

– Ключевое слово «пока», – съехидничала Дана.

«Не упускает случая, чтобы меня подколоть», – беззлобно подумала Лола.

Это вошло у них в привычку и разнообразило жизнь – две сильные женщины в шутку поддевали друг друга.

– Мотив убийства меня не очень-то убеждает. – Дана с удовольствием отхлебнула пива.

– Сразу видно, что ты замужем не была и тем более не разводилась никогда, – для Стефано это был больной вопрос, так как он пережил развод, – ты даже вообразить себе не можешь, чем бы он рисковал, разводясь с Меланьей, тем более если, как считает полиция, она догадалась о его связи с Людовикой.

– И чем же? – поинтересовалась Лола.

– Во-первых, если бы они это сделали по обоюдному согласию, он потерял бы только энное количество денег на содержание ребенка и жены, которая не работала и должна, по нашим законам, продолжать вести тот же образ жизни, что и в замужестве. И поверь мне, это совсем не маленькая сумма, и даже наш Паролизи должен был бы туго-натуго затянуть свой поясок. Но зато дочку ему бы давали увидеть один-два раза в неделю. Это я вам представил обычную ситуацию, и она уже оставляет мужчину полураздетым, – было заметно, что Стефано знает все не понаслышке. – А у него любовница – солдатесса и его ученица! О ее существовании узнает Меланья и грозит подать на развод. В данной ситуации виновным является Паролизи, так что деньги на содержание жены и дочки он должен платить по-прежнему, но ребенка ему не видать, так как он прелюбодействовал, будучи женатым. А уж про работу и говорить нечего, думаю, что после такого ему бы даже полы мести в военной части не доверили. – Он отпил пива и бросил в рот оливку. – Вот вам и картина вырисовывается. Человек остается безо всего: без денег, без семьи, без дочки, а в конечном счете и без солдатессы, которая его бросает, так как ожидала совсем другого от жизни с крутым майором, а получила кукиш.

– Про общественное мнение забыл! – Дана просюсюкала скрипучим голосом: «Это тот Паролизи, который трахал свою солдатессу прямо в казарме?!»

– И тогда они решают убить Меланью, и что выигрывают?

– Да все! Дочка, деньги и любовница – все остается при нем. А для общественности он становится «майором Паролизи, кавалером орденов и медалей, вдовцом с маленьким ребенком на руках»!

– Тогда получается, что у него другого выхода просто не было, если Меланья обо всем догадалась, – серьезно произнес Пино.

– И все же есть что-то в этой истории неестественное, – Лола все еще не могла поверить. – И дочку он так любил… – Она вспомнила отрешенный взгляд Паролизи и то, как он произнес: «Дочку мне не дают», – а глаза его потемнели до черноты, и пальцы сжали стакан так, что Лола подумала, он рассыплется у него в руке.

– А при чем тут ребенок, не понимаю, – не согласилась Дана. – Когда у мужика от желания в глазах мутнеет, он о детях не думает.

– И то, что Меланья догадалась о его связи, это все предположения, еще не доказанные, – не сдавалась Лола.

– Тихо! – Дана вдруг выскочила из-за стола и крикнула бармену: – Погромче сделайте!

На экране телевизора, висевшего перед барной стойкой, журналистка с первого канала что-то увлеченно рассказывала. Звук увеличили, все встали из-за стола, чтобы лучше видеть, что происходит.

– А это кто? Она где-то проходила в нашем репортаже? – осведомилась Дана.

Журналистка поднесла микрофон к черноволосой женщине, чем-то напоминающей саму Меланью.

«Меланья всегда была достаточно скрытной, особенно во всем, что касалось ее семейной жизни, а здесь вдруг спрашивает меня: «Ты не знаешь случайно ту солдатессу с короткой стрижкой, кажется, ее зовут Людовика?» Я, конечно, удивилась, зачем она ей, а Меланья говорит: «Звонила она мне и такого наговорила… про моего мужа». И все, и больше ни слова. Я не стала выспрашивать, так как хорошо ее знаю и уверена была, что бесполезно».

– Как видите, слова самой близкой подруги Меланьи полностью подтверждают версию полиции, представителей которой в лице отдела города Череновы мы бы хотели поздравить с быстрым и профессиональным раскрытием этого тяжкого преступления. – Журналистка растянула губы в улыбке и стала похожа на бобриху.

– Это Эльга! Почему она вам об этом не рассказала, вы же первые у нее интервью брали?! – возмутилась Дана.

– Лол, помнишь, как она в самый угол забилась, только чтобы не разговаривать с нами?! А здесь – пожалуйста! И чем ее эта бобриха заманила? – вторил ей Стефано.

– Да Эльга сама под Паролизи клинья подбивала, это вся Черенова знала, ну, может, за исключением Меланьи, – спокойно сообщил бармен и смахнул крошки со стойки. – А Меланья ей доверяла безоговорочно.