Несчастный случай. Старые грехи - [4]

Температура кофе с молоком и карамельным сиропом позволяла пить его, не опасаясь обжечься. Вкусно. Фарфоровую чашечку из чайного сервиза классического английского стиля Виктор привез из Лондона неделю назад. В Букингемском дворце со стороны музея расположилась элитная сувенирная лавка, куда Виктор зашел за буклетом с репродукциями Рембрандта, а вместо них купил чашку с блюдцем. Точно из такой королева Елизавета каждое утро пьет свой любимый цейлонский чай. Так он и сказал, протягивая ей коробку с подарком на следующее утро после приезда. Тамара тогда еще спросила, а можно ли из нее пить кофе, а не чай? На что Виктор лишь утвердительно кивнул. «Королевам можно нарушать правила этикета, на то они и королевы». Тамара замечала за Виктором такие вот слабости. «Точно такую, как у Елизаветы». Она предпочла бы свою, обычную, из супермаркета, без предысторий, потому что теперь чувствует себя словно на втором месте после Елизаветы по значимости для него. Но, как сказал бы ее дорогой Воха Калганов, все это бабские заморочки. Просто детство у Виктора было советское. Бедное, как у большинства.

Тамара поправила волосы и, взяв чашку, взглянула на свежевыбритого Виктора. Влажные после душа волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Глаза после практически бессонной ночи оставались на удивление ясными. Тамара вспомнила, как долго он гладил ее по голове, после того как она выдохлась. Она так и заснула, чувствуя мягкие волны тепла от его руки. Ей захотелось сказать ему, что он ее любимый, милый мальчик, но язык не повернулся. Ни ночью, ни сейчас. Вместо этого Тамара потянулась и наигранно зевнула:

— Спасибо. Который час? Я проспала все на свете.

— Начало десятого. Можешь расслабиться и подумать о планах на выходной день.

— Пожалуй, ничего глобального. — Тамара отдала чашку Новаку и откинула одеяло.

Виктор провел ладонью по ее гладкой лодыжке, тоже припоминая детали вчерашней ночи, и тихонько улыбнулся одними уголками губ. «А на коленке у нее шрам после падения с велосипеда». Этот шрам он любил, потому что, рассказывая о нем, Тамара впервые погрузила его в свое детство, в свое прошлое, и тогда он понял, вот оно, свершилось, она сдалась, она теперь принадлежит ему, Виктору Новаку.

Тамара прервала его воспоминания:

— Нужно бы съездить в клинику к Тимуру. Что говорит Сушко, когда там его выписывают?

Виктор присел на край кровати. Тамара потерлась головой о его плечо, еще мгновение он любовался ее ногами, а потом нехотя ответил:

— Вряд ли Сушко будет сегодня на месте — воскресенье, а насчет выписки могу и я тебе ответить — не скоро.

Тамара слегка отстранилась:

— Почему не скоро? Ведь курс лечения рассчитан на определенное время? Насколько я понимаю? А Тимур там уже второй месяц.

Новак обнял Тамару и заправил выбившуюся прядь ей за ухо.

— И будет находиться там столько, сколько нужно.

— Кому нужно?

— Нам. Твоя мама переживает, что Тимур испортит свадьбу. Я решил эту проблему: до свадьбы он останется в клинике.

Тамара сняла руку Новака со своего плеча.

— Все-то ты решаешь. А я тебя просила об этом? И при чем тут моя мама!

— Там ему вполне комфортно. Как попечитель, я дал указание выполнять все капризы твоего кузена. В разумных пределах, конечно. И где-то даже спас его.

— Спас?

Новак поднялся с кровати и встал перед Тамарой. Глядя ей прямо в глаза, он словно подчеркнул возникшую между ними дистанцию. В его голосе послышались металлические нотки:

— Именно. С его образом жизни, Тома, надо опасаться, чтоб не было как в том фильме, «Четыре свадьбы и одни похороны». Рано или поздно он нарвется на серьезные проблемы.

Тамара накинула халат и встала. Теперь они стояли друг против друга. Это было так странно, что Тамара покрутила головой, разминая длинную шею. Волосы выбились из косы, придавая ее облику долю некоторого детского очарования. Без макияжа и одежды она выглядела моложе и трогательней. Внешне стараясь выглядеть холодным, Виктор продолжал разглядывать ее, пока Тамара не дотронулась до его руки и не смягчила тон:

— Я в ванную. И вот что я тебе скажу: Тимур — член моей семьи. Скоро он станет и твоим родственником. Избавляться таким образом от родни, даже если она огорчает и утомляет, не мой метод. Пожалуйста, давай прямо сейчас поедем в клинику. И завтра пусть его выписывают.

Телефон Новака был с вечера предусмотрительно переведен в виброрежим. Поэтому он не сразу заметил, как тот подрагивает на прикроватной тумбочке. Тамара остановилась на полпути:

— Ты не возьмешь?

Новак проследил за ее взглядом.

— А-а! Сейчас! Тома, поверь, ты совершаешь ошибку. — Телефон не умолкал. Виктор посмотрел на дисплей. — Неизвестный абонент! Утром в воскресенье? — соединился. — Да, я. Слушаю. Что? Как давно? Понял. Нет. Не надо никуда звонить. Я скоро буду.

Телефон отключился. Виктор перехватил встревоженный взгляд Тамары.

— Поздно. Твой Тимур выписался сам.

— То есть?

— Сбежал. Час назад. Так что мы действительно прямо сейчас поедем в клинику! Так ты у нас ясновидящая Ванга? — Новак горько усмехнулся.

Не так он представлял этот выходной. Тамара почувствовала укол совести. Она слишком много требует от Виктора. И много людей привела с собой в его жизнь. Родителей, Тимура, Бориса, Калганова. И со всеми ими постоянно происходит что-то из ряда вон выходящее. И ее мучает совесть. С Максом, который был полицейским и сам жил в зоне риска, ей было как-то спокойнее. Пока его не убили. А что, если это она приносит всем несчастья? Черная вдова!» — Тамара вздохнула.