Несчастливый город. Убийца - лис - [15]

— А Картер Брэдфорд? — сухо осведомился Эллери Квин.

Пэт Райт покраснела.

— Не хочу, чтобы Карт знал, что что-то не так. Если это соответствует действительности, — быстро добавила она. — Я в этом не уверена.

— А по-моему, вполне уверены, — возразил Эллери. — Восхитительная помада.

— Вытрите ее. Да, уверена, — признала Пэт. — Почему Нора не сказала, что в этих письмах? Почему она вернулась в гостиную без них? Почему она выставила всех нас из спальни? Эллери, я… боюсь.

Он стиснул ее холодные руки.

— Давайте поищем письма.

Он обнаружил их в одной из шляпных коробок Норы. Коробка стояла на полке стенного шкафа, а три конверта были засунуты между оберточной бумагой и днищем под маленькой шляпкой с цветами и пикантной фиолетовой вуалью.

— Весьма неуклюжая техника, — заметил мистер Квин.

— Бедняжка Нор. — Губы Пэт были бледными. — Дайте взглянуть!

Эллери передал ей три письма. В верхнем правом углу каждого конверта, где должна была находиться марка, виднелась дата, проставленная красным карандашом. Пэт нахмурилась. Эллери забрал у нее конверты и расположил их в хронологическом порядке, согласно датам — 28 ноября, 25 декабря и 1 января.

— Все три, — пробормотала Пэт, — адресованы «мисс Розмэри Хейт». Это единственная сестра Джима. Мы никогда с ней не встречались. Но странно, что не указаны ни улица, ни город…

Эллери сдвинул брови:

— Куда более странно, что воспользовались цветным карандашом.

— О, Джим всегда пользуется тонким красным карандашом вместо ручки — у него такая привычка.

— Значит, имя сестры на конвертах написано его почерком?

— Да, я где угодно узнаю каракули Джима. Ради бога, Эллери, что внутри?

Эллери извлек содержимое первого конверта, слегка скомканное Норой, когда она упала в обморок. Краткое послание, по словам Пэт, также было написано рукой Джима и снова красным карандашом.

28 ноября.

«Дорогая сестренка, я знаю, что прошло много времени, но ты не можешь себе представить, как я спешил. Успел черкнуть тебе всего несколько строчек, так как моя жена сегодня заболела. Доктор не знает, в чем дело. Будем надеяться, что ничего страшного нет. Разумеется, я буду держать тебя в курсе дела. Напиши мне поскорее.

С любовью,

Джим».

— Не понимаю, — медленно произнесла Пэт. — Нора никогда не чувствовала себя лучше. Мы с мамой на днях как раз об этом говорили.

— Нора недавно не посещала доктора Уиллоби?

— Нет. Разве только… Нет, я уверена, что не посещала.

— Понятно, — бесстрастно промолвил Эллери.

— Кроме того, эта дата — 28 ноября. Ведь это через месяц, Эллери! Откуда Джим может знать… — Пэт оборвала фразу. — Откройте второй конверт.

Второе письмо оказалось еще короче первого, но было написано тем же красным карандашом и теми же каракулями.

25 декабря.

«Не хочу огорчать тебя, сестренка, но должен сообщить, что моей жене хуже. Она серьезно больна. Мы делаем все возможное. Извини, я очень спешу.

Джим».

— «Очень спешу», — повторила Пэт. — А письмо датировано 25 декабря!

Взгляд Эллери омрачился, и он быстро отвел его.

— Откуда Джим может знать, что Норе станет хуже, когда она еще даже не заболела? — воскликнула Пэт. — И за два месяца до того!

— Думаю, — отозвался Эллери, — нам лучше прочитать третье письмо. — И он достал лист бумаги из последнего конверта.

— Что там, Эллери?

Он передал ей письмо и начал мерить шагами спальню Норы, нервно попыхивая сигаретой.

Пэт прочитала письмо широко открытыми глазами. Как и предыдущие, оно было написано красным карандашом и почерком Джима.

1 января.

«Дорогая сестренка! Моя жена умерла. Она скончалась сегодня. Ее последние минуты были… Больше не могу писать. Приезжай ко мне, если можешь.

Джим».

— Не надо, дитя мое. — Эллери обнял Пэт за талию.

— Что это значит? — всхлипывала она.

— Перестаньте хныкать!

Пэт отвернулась, пряча лицо.

Эллери вернул послания в конверты и положил их на прежнее место. Потом поставил шляпную коробку на полку в стенном шкафу, закрыл ящик туалетного столика, в котором рылась Пэт, и поправил ручное зеркальце Норы. Снова оглядевшись, он вывел Пэт из комнаты, повернув выключатель у двери.

— Когда вы пришли, дверь была открыта? — спросил Эллери.

— Закрыта, — сдавленным голосом ответила Пэт.

Эллери закрыл дверь.

— Подождите. Где этот толстый коричневый том, откуда выпали конверты?

— В кабинете Джима. — Казалось, Пэт с трудом произнесла имя зятя.

Они нашли книгу на одной из полок, недавно установленных в спальне, которую Нора переделала в кабинет для мужа. Эллери включил настольную лампу под слюдяным колпачком. Пэт вцепилась ему в руку, глядя через его плечо.

— Книга в отличном состоянии, — заметил Эллери, сняв том с полки. — Материя совсем не выцвела, и края страниц чистые.

— Что это за книга? — прошептала Пэт.

— «Токсикология»[23] Эджкоума.

— Токсикология?! — Пэт в ужасе уставилась на книгу.

Эллери тщательно обследовал переплет, потом позволил книге раскрыться у него в руках. Она открылась на странице с загнутым уголком — единственной, которую ему удалось найти. На корешке образовалась глубокая трещина, соответствующая месту, где книга раскрылась. Следовательно, три конверта лежали между этими двумя страницами, подумал Эллери. Он начал читать про себя.