Нерождённый 7 - [92]

Мне придётся приходить сюда еще двенадцать раз, приходить каждый день — как только взойдёт луна… придётся убивать его еще двенадцать раз, чтобы потом забрать его последнюю жизнь.

Они, Ода, всё же бросаются на меня — это последняя попытка, безнадёжная… и я прощу им её, когда потом, воскреснув они придут в мой клан, когда склонят головы предо мной. Они бросают на меня, сейчас, когда я снял всю свою защиту, надеясь одержать верх надо мной.

Напрасно! Я восстанавливаю формулы защиты — не хочу рисковать

Убиваю их всех — это легко, ведь каждая из ран, которую они мне успевают нанести — слишком слаба, слишком быстро она лечится их кровью.

А потом здесь остаётся только двое живых.

Я и Карата — она единственная, кто не бросился на меня.

— А ты красив, — говорит она, разглядывая меня, меня — в обличье демона.

И я вспоминаю её слова о том, кого она считает достойным себя, кого хотела бы видеть рядом с собой… я вижу в её взгляде обещание.

— Семья Асано? — спрашивает она, подходя ближе, наступая осторожно, стараясь на попасть своими сапожками в кровь, которой здесь сейчас залито почти всё. — Так вот почему ты спрашивал о том, как Великий Круг принимает новые кланы? Ты собираешься войти в Великий Круг?

Она останавливается в шаге от меня, совсем близко. Она не боится меня — поняла, что я предлагаю жизнь, а не смерть, предлагаю золото и славу — столько золота и славы, сколько не видела даже она — одна из лучших в Ода.

— И стать лучшим там, — киваю я. — Я зову стать тебя второй в сильнейшем из кланов, второй после меня. Если это не достойно, то что тогда достойно?

Глава 29

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ…

Открываю глаза от яркого, бьющего в лицо, солнца и от громкого стука в дверь. Открываю глаза и тут же закрываю, поворачивая на бок.

— Да пусти меня к нему! — возмущённый голос Юто за дверью.

— Господин спит, — голос Иса звучит осторожно — он явно не готов злить брата Императора.

Я слышу как распахиваются огромные двери и слышу быстрые шаги. Приоткрываю один глаз и вижу Юто. И вид у него очень даже решительный.

— Ты собираешься дрыхнуть весь день?! — он идёт к окнам и безжалостно тянет шторы в сторону. — Уже полдень… проснулись даже дворцовые кошки.

— Почему нет? — я натягиваю простыню на лицо, спасаясь от солнца, которое сейчас залило всю мою просторную спальню.

— Куча дел, — раздвинув шторы, он идёт ко мне явно собираясь стянуть с меня одеяло. — У тебя просто куча дел.

— Пусть разожгут камин, — требуя я.

Прохладно.

— Я прикажу, господин, — тут же отзывается Иса.

Он сейчас, в своих роскошных тёмных одеждах, похож на очень знатного вельможу… ах, да, так оно и есть — это наглец надеется на то, что я подарю ему земли! Я подарю, да… но не сейчас. Если он исчезнет, мне будет не хватать его.

— Ну вставай же, — Юто хватает мою простыню и тянет на себя… и далеко он утянуть её не успевает — я отбираю.

— Я устал, — зарываюсь в бесчисленных пышных подушках.

— Устал! — он возмущённо фыркает. — Ты две недели только и делаешь, что спишь целыми днями. Спишь, ешь и…

Он замолкает, не решаясь назвать то, чем я занимаюсь по ночам.

— Почему я не могу еще немного отдохнуть? — спрашиваю. ну как он не понимает, что после нескольких месяцев безумия, мне требуется хотя бы немного отдыха.

— Слишком много дел, — Юто замирает рядом. Поза решительная — руки в бока, брови в одну линию… а потом его взгляд застывает на моей шее:

— Одиннадцать жизней?! Разве не десять у тебя должно быть?

— Вчера я, как раз, забрал последнюю жизнь Сейджи, — напоминаю я, а потом поворачиваюсь к Иса:

— Он не врёт? У меня правда много дел?

Спрашиваю, в надежде услышать отрицательный ответ.

— Да, господин, — кивает тот.

Да они что — сговорились?!

— Они подождут? — я даю Иса шанс сказать что-нибудь приятное мне.

— Нет, господин, — смело отвечает он.

Разве этот карлик не боится меня? Не боится Императора? Так… надо будет срочно ввести закон карающий непослушных карликов. Вот пусть сам Иса и составит его… посмотрю на его рожу потом.

— Ты не боишься моего гнева, когда говоришь то, что мне не понравится? — спрашиваю, грозно хмуря брови.

— Он боится моего гнева, — вместо него отвечает Ито. — А он пострашнее твоего будет.

— Да что случилось-то?! — я сажусь на постели и зеваю.

Не понимаю я этой спешки — впереди целая жизнь. И, между прочим, целая бессмертная жизнь.

— Я принесу завтрак? — тут же начинает беспокоиться Иса.

Беспокоится за мой пустой живот.

— Нет, сначала дела! Расскажи же мне о них, — я зеваю снова и устраиваюсь на постели поуютнее.

Иса откашливается так, словно собирается произносит большую речь.

— Госпожа Клео и госпожа Трикси…, — неторопливо и важно начинает он. — Прислали вам письмо. Настоящее письмо, не вестника… оно шло очень долго. Из Кхарона, где они провели эти две недели.

— И что же там? — я поглядываю на широкий белоснежный столик — может, стоило сначала позавтракать, а потом уже заняться делами? — Перескажи.

— Они ушли из Ангелов. Говорят, теперь им это уже не нужно…, — Иса снова закашливается, словно не решаясь продолжать, — …когда есть друг Император. Они прилетят погостить и привезут один очень важный подарок новому Императору. Сказали — такой важный, что вы броситесь их обнимать.