Нерожденный 5 - [26]

Каждое полное ядро может решить исход боя.

— Тогда прощай, Керо, — так и не дождавшись ответа, Горо взмахивает рукой. В то же мгновение Проклятые за его спиной словно заковываются в сверкающие ледяные доспехи, поднимаются огромной, прозрачной, едва видимой волной высоко в воздух и тут же падают вниз, прямо передо мной.

Взлетаю вверх, пропуская атаку десятков сверкающих в первых лучах солнца мечей, мимо себя.

Проклятые набрасываются на моих марионеток, но те легко ускользают от их ударов — слишком быстрые — уворачиваются, и загоняют лезвиях своих мечей в ледяные доспехи врагов, круша их, разбрызгивая сверкающие осколки.

Защита льда выдерживает первый натиск, но не второй — она крошится, открывая тела Проклятых для новых ударов. И они следуют тут же, один за другим — я вижу как стальные клинки пробивают грудь Проклятых, отсекают им руки, разрубают сухожилия на ногах. Три десятка усиленных марионеток, каждая из которых не ниже двенадцатой ступени — это смертельный смерч, который оставляет после себя лишь кровь и тела. Есть и потери — не меньше десятка моих слуг остаётся на земле, но вот от Легиона — лишь несколько живых… и они бегут в смятении — бой против тех, кто еще вчера был твоим другом, а сейчас с яростью кромсает тебя — готовы выдержать не все.

Горо кричит, призывая бегущих остановиться, а потом как и я взлетает в воздух, оставляя вместо себя на камнях площади новой войско — ледяных воинов. Бесчисленное войско — кажется, он потратил на него все свои ядра — так оно велико.

Звеня доспехами, войско бросается вперёд — нет здесь, сейчас, силы способной противостоять ему. Они окружают моих марионеток, они запирают их в смертельное кольцо, из которого нет выхода. Ледяные копья воинов взлетают в воздух и падают хрустальным дождём, не позволяя увернуться даже самому быстрому, как нельзя увернуться от струй сильного ливня в майскую грозу. Я вижу эти хрустальные копья, вижу как они пробивают тела тех, кто был предан мне.

Несколько коротких секунд и плиты площади подо мной покрываются телами и кровью… живых здесь больше нет. Только я и Горо… и армия ледяных воинов.

— Ты мог уйти, — кричит он, закрывая лицо от ветра. — Я давал тебе шанс.

— А вот я не дам тебе шанса, — наконец-отвечаю я ему и падаю вниз, на то место площади, где стоят те из Проклятых, кто выжил, сбежав. Они стоят там уже успокоившиеся, уже поверившие в победу своего господина.

Я падаю на них, засыпая их паутиной — не хочу чтобы они снова бежали. Я рублю их своим шигиру, рублю как скот подготовленный на убой. И даже те из них, кто справляется со страхом, кто разрубает нити паутины на себе, кто пробует защищаться — живут недолго — я убиваю и их.

Мне нужен кровавый туман… Акума, который совсем скоро появится здесь — нужен кровавый туман.

Я касаюсь руки Наито на своём поясе — она давно уже остыла, а вот биение сердца в ней еще осталось.

— Прости за то, что не даю умереть спокойно, — шепчу я и вонзаю шип в сердце демона.

Огромная тень вырастает мгновенно — облако Тьмы дрожащее на ветру, закрывшее от солнца целую площадь и Горо застывшего в воздухе над нами.

Гигантское тело поросшее тысячами шипов, пылающее багровым через просветы чёрных доспехов, два сверкающих призрачными камнями меча, изогнутые рукояти которых кажутся продолжением лап, которые сжимают их… и огромный хвост-лезвие.

Первым же ударом хвоста Акума сметает с площади половину ледяного войска, превращая их в звенящие осколки, второй удар опрокидывает на плиты Горо.

Он пытается встать, но узкое длинное лезвие на хвосте исчадия нанизывает его тело и снова поднимает в воздух. Поднимает над площадью… и бросает на камни.

Поднимаюсь… поднимаюсь высоко над неподвижным телом Горо. Он еще жив, я надеюсь, что он еще жив — просто удар бы слишком силён и даже защита Возвышенного не смогла выдержать его.

Я поднимаюсь так высокого, чтобы не мешать демону закончить дело, я просто хочу досмотреть эту смерть до конца.

Новый удар лезвия на конце хвоста пробивает грудь Горо и каменные плиты под ним, раскалывая их на огромные осколки, с треском разлетающиеся в стороны.

Акума нанизывает на хвост и поднимает окровавленное тело Горо так, чтобы я мог заглянуть своему врагу в глаза.

Он делает это для меня, покорный умирающий демон, сердце которого я каждое мгновение пытаю шипом, делает, подчиняясь моему мысленному приказу.

Горо совсем близко, его тело еще дрожит, а его единственный сохранившийся глаз смотрит на меня сквозь залитое кровью лицо.

— Есть тропы на которые нельзя заходить, — говорю я. — Ты зашёл на мою тропу.

— Будь ты проклят, — слышу сквозь кровь, которой он захлёбывается и сквозь ветер поющий в ушах песню смерти.

— Я уже проклят, Горо. При рождении. Ты опоздал.

Сверкающие лезвия призрачных мечей разрубают тело Горо, забрызгав меня кровью, забрызгав, кажется, весь мир кровью. Я смотрю, как кровавые куски того, кто еще мгновение назад был моим врагом… моим живым врагом, падают на плиты площади там внизу, под нами… я хочу на этот смотреть.

Победа — как лучше вино, лечит душу, даже такую чёрную как моя.

Сегодня я победил.

Я — победил.

Ри не пришла — она не помешала, значит, тюрьма, в которую я закрыл её вполне надёжна…