Нерождённый 4 - [34]

— Самые лучшие, — напоминаю я.

— В школе огня формулы защиты не такие сильные, как в других школах, — после нескольких минут молчания и почёсывания носа заявляет он. — Школа огня — это атакующая школа.

— Нет, уверен — на более высоких рангах с защитой всё очень хорошо, но я не знаю формул высоких рангов, — торопливо извиняется он.

— Хорошо, — благосклонно принимаю его признание я. — Ты знаешь почти всё… ищи в других школах.

— Школа Жизни и школа Земли традиционно сильны своей защитой, — продолжает он чесать пером свой нос. — Вот только школу Жизни я почти не изучал, пара заклинаний, лечебных… ну, ты понимаешь.

— Понимаю. Что насчёт школы Земли? — я смотрю на мясо… впору подкрепиться. Может, мы и сдохнем там в Новом Токио, но всё равно самое время подкрепиться. Тем более, что полные ядра — это всё равно не то же самое, что полный живот.

— Тут интереснее, — оживляется Кайоши пододвигая тарелку ко мне ближе — наверное, заметил мой голодный взгляд. — Я помню три отличных формулы!

— Рисуй же их скорее, — тычу пальцем в чистый лист на его коленях. — Мне еще нужно успеть выучить их, а город уже закрывает горизонт.

Я совсем не преувеличиваю — стена Нового Токио уже протянулась длинной тонкой полоской на западе. Лететь осталось минут пятнадцать… или чуть больше.

Кайоши, сопя, старательно прорисовывает первую из формул, затем разворачивает лист ко мне, так чтобы я мог рассмотреть.

— Каменная кожа. Отличная защита, не каждый кинжал пробьёт. Удар меча сможет, но бить должен мастер.

Он затихает, давая мне время сохранить сложную вязь линий в памяти. Запоминаю, затем закрываю глаза и пробую прорисовать формулу внутри себя.

— Есть! — голос Кайоши звучит радостно.

Когда открываю глаза, он уже пытается ножом проковырять мне кожу… а я даже боли не чувствую.

Отбираю нож и как можно сильнее бью его лезвием себе в ладонь. Звон стали по камню… красивый звон.

Ну и пару искр.

— Неплохо, — я пробую сжимать пальцы в кулак… немного непривычно, кожа словно не моя, а позаимствована у крокодила.

— Её лучше совмещать с двумя другими формулами, — голосом строгого наставника продолжает Кайоши и принимается писать новые формулы.

Пишет сразу две, затем суёт мне листок.

— Первая — «каменная плоть». Делает твоё мясо очень прочным… поверь, отличная формула, если впереди опасное дельце. А вторая… та, что ниже — «соки дерева». Она не защищает, но уменьшает последствия ран. Уменьшает кровотечение и очень быстро заживляет: рана, если наложить сразу несколько таких формул — может затянуться прямо во время боя. Мне то она никак — слишком мало ядер, а вот тебе…

Он кладёт листок мне на колени, дожидается пока я придержу его — ветер — а потом начинает разрезать мясо на мелкие кусочки. Режет, накалывает каждый на кончик лезвие ножа и засовывает в рот.

А потом, проглотив несколько, косится на меня и интересуется осторожно:

— Мы же просто поболтать к нему идём?

Пожимаю плечами.

— Поклянись что не станешь пытаться его убивать сейчас, — Кайоши стряхнув, прячет кинжал в ножны. — Ты же не сумасшедший?

Забрасываю в рот себе несколько кусков в мяса — времени нормально поесть уже не осталось — встаю и, прожевав, отвечаю:

— Я — нет, но демон, который сидит во мне, вполне может быть сумасшедшим

* * *

Прежде чем сойти с борта Орлана переодеваемся в недорогие, но чистые тёмные одежды и отсылаем вестника Горо. Точнее — вестника отсылает ему Кайоши, на правах главы Небесного Утёса, а я… я, пожалуй, приму меры предосторожности. Есть большой шанс, что Горо пожелает поступить со мной примерно так же как и с Широ Яно. Отрежет он мне голову или проткнёт сердце — это уже маловажные детали. Прикончить врага, если он сам заявился к тебе в руки… слишком заманчиво, вряд ли могущественный глава Хинун — а теперь и Альянса — сможет удержаться от такого.

— Что делаем? — спрашивает Кайоши когда опускаемся рядом со стражниками, скучающими у городских ворот. Стража эта одета в зелёные наряды войска Хинун… интересно, это новобранцы из числа городской стражи, перешедшей на сторону узурпатора?

— Ну, сначала мы проходим городские ворота, — негромко отвечаю я ему. Не хватало еще, чтобы весь мир знал о наших планах.

— А потом? — спрашивает он. Мог бы и помолчать, но Кайоши… Кайоши это Кайоши. И даже смерть не сделала его другим. По крайней мере пока — Нир что-то говорил о том, что он начнёт меняться со временем… если я правильно понял своего бывшего учителя.

Оставляю вопрос без ответа, дожидаясь пока стражники скользнут по нам скучающим взглядом и кивнут в сторону ворот. Всё правильно — два бродяги опасности представлять не могут.

— Что за ад тут творится! — восклицает Кайоши как только мы проходим ворота.

Точно, он же еще не видел того, что Горо сотворил со столицей. Нет, пожаров уже нет и даже пепелища не дымятся, но от великолепия города ничего уже не осталось Покрытые гарью стены домов, багровые пятна засохшей крови на мостовых — дождя еще не было — и запах кострищ, неубиваемый ветром.

— Ненавижу Горо! — вырывается у Кайоши. Да, я помню как он восхищался Новым Токио когда мы появлялись здесь.

— Если повезёт — выскажешь ему это совсем скоро, — спешу порадовать его я.