Нерон - [31]

Обычно во время праздника Юпитера Латинского все чины высших категорий на несколько дней покидали Рим. Они удалялись в святилище бога на гористом берегу Альбанского озера, в нескольких десятках миль от города. Там они приносили жертвы. Однако, чтобы не оставить столицу без присмотра и не прерывать хода безотлагательных дел, равно и судебных, на эти несколько дней назначался так называемый «префект города в период латинских праздников». Префект заседал на Форуме и имел право выносить приговоры по представляемым ему искам. Но уже давно никто не принимал этот обычай всерьез. Должность префекта рассматривалась как почетная, без всяких практических последствий. Этим титулом чаще всего одаривали молодых людей из знаменитых домов. Клавдий, однако, запретил подавать на рассмотрение этим молодым префектам дела, имевшие сколько-нибудь серьезный характер. Ибо их приговор формально имел силу.

На этот раз префектом на дни латинских празднеств Клавдий назначил Нерона. Многие римляне, наверняка по подсказке Агриппины, тотчас поспешили воспользоваться возможностью прославить юношу. Как только он воссел в базилике на Форуме, к нему толпой повалили самые выдающиеся ораторы и знатоки права. Перебивая друг друга, они старались изложить ему особенно важные и сложные вопросы. Пятнадцатилетний префект с большим знанием предмета разрешал их проблемы так, что вызвал всеобщее восхищение, выносил приговоры, поражавшие своей проницательностью. Могло показаться, что явился гений, который, несмотря на свой юный возраст, освоил уже всю премудрость римского права, имеющего за собой шестивековую традицию.

Цирк и партии

Чем же интересовался Нерон на самом деле? Разумеется, вовсе не правом и не основами риторики. Он любил то, что и все его сверстники в любую эпоху: легкую музыку, модные песни, захватывающие зрелища. Он увлекался, как и весь Рим, состязаниями колесниц. Об этом он готов был рассуждать постоянно, выказывая немалую проницательность. Он оценивал тактику ездоков, взвешивал шансы на победу каждой из четырех цирковых партий. Однажды учитель застал его в тот момент, когда Нерон вместе с другими учениками оплакивал разбившегося возницу, тот не успел обрубить вожжи, которые, как обычно, были привязаны к поясу, и разогнавшиеся кони протащили несчастного через весь стадион! Учитель принялся их ругать, но Нерон с достойной восхищения находчивостью воскликнул:

— Да ведь мы говорим о боях под стенами Трои и о том, как Ахилл волок тело убитого им Гектора!

Нерон был горячим сторонником Зеленых. Ибо партии имели названия тех цветов, в каких выступали их ездоки. Тридцать лет назад, при Тиберии, самой популярной была партия Красных. Люди постарше хорошо помнили, что творилось на похоронах одного из возниц: какой-то человек прыгнул в пламя костра, на котором сжигали труп. Белые, враги Красных, позже рассказывали, что его одурманили благовония, которые целыми ручьями выплескивали на костер; у него началось головокружение, он потерял равновесие и свалился прямо в огонь. Однако это действительно было самоубийство. Человек тот душой и телом принадлежал к партии Красных. Он и представить себе не мог, что никогда уже не лицезреть ему лучшего ездока своей партии. Никогда не увидеть, как прочно стоит он, подобно юному богу, на квадриге, запряженной великолепными лошадьми, одетый в облегающую красную тунику без рукавов, со шлемом на голове, с кнутом в руке, с вожжами, прикрепленными к поясу, за который заткнут и нож. Триста тысяч зрителей замирают в ожидании, взоры всех обращаются к четырем колесницам и четырем возничим. Внезапно из ложи, возвышающейся над повозками, падает на арену белый платок. Словно от удара грома четыре колесницы, шестнадцать коней, мчатся вперед. В небо над стадионом вырывается дружный, несмолкающий крик. Они уже прошли прямую! Теперь поворот, самый опасный момент. Именно здесь демонстрируется смелость и мастерство ездоков. Крутой поворот, скрип колес, колесо левой квадриги чуть ли не задевает о столб. И снова по прямой. Стадион почти в полмили длиной, его Требовалось обскакать семь раз. После каждого круга опускается вниз одна из семи фигурок дельфинов, расположенных на оси стадиона. И после каждого круга нарастают страсти, крики усиливаются, переходя в безумный вой, когда колесницы в седьмой раз приближаются к белой черте финиша.

Конец получасового напряжения, минуту спустя начинается новый заезд. Состязания — а их ежедневно более десятка, иногда даже двадцать четыре — продолжаются почти целый день. И весь день преданно толпятся на трибунах тысячи фанатичных болельщиков. Торговцы разносят еду, а в перерывах можно прогуляться и пофлиртовать под арками громадного цирка. Здесь подлинное сердце столицы!

Раз в несколько лет появлялись новые звезды среди возниц, старые же угасали. На счету у самых прославленных были сотни побед, и эти победы приносили им богатства, ибо, помимо символических премий, пальмы и венка, они получали также значительные денежные суммы от поклонников и высокие оклады от самих партий. Партии эти были еще и хорошо организованными предприятиями. Они имели своих постоянных управляющих, свои конюшни, множество умелых работников: колесников, шорников, коновалов, распорядителей. Тот, кто устраивал состязания (по обычаю, какой-нибудь знатный римлянин или, в особых случаях, и сам император), оплачивал также расходы партий, разумеется, всех четырех, независимо от того, какую из них он представлял сам, ибо в противном случае игры не вызывали бы такого накала эмоций.