Неразгаданное сердце - [10]

— Тебе не следует сейчас ни говорить, ни думать об этом, — сказала она. — Всему свое время. Ты была очень больна, а теперь нужно быть очень разумной и постараться восстановить свои силы. Не беспокойся ни о чем. Все будет хорошо, я обещаю тебе.

Но нервное возбуждение не сразу спало, а потом вдруг Вирджиния фыркнула:

— Должно быть, он меня тоже возненавидел. Он ведь не знал, что ему досталось, пока мы спим не оказались перед епископом. Наверное, мое лицо под той диадемой привело его в шок.

Тетя Элла Мэй присела к Вирджинии на кровать.

— Вирджиния, — начала она, — я тебя люблю. Даже в детстве у тебя было чувство юмора. То, чего так не хватало обоим твоим родителям. Любой, кто умеет посмеяться над собой, мой лучший друг.

— Я не настолько тупа, чтобы не понимать, как я чудовищно выглядела, — усмехнулась Вирджиния. — В то утро мама заставляла меня все время пить то кофе, то шампанское, так что лицо у меня совсем раскраснелось, и я даже не могла дышать под фатой. О, тетушка! Ну почему я родилась такой уродиной? Мама в молодости была хорошенькой — многие говорили, она была прелестной. И папа был красив, правда?

— Они были очень красивой парой, — согласилась тетя Элла Мэй. — Не знаю, Вирджиния, хватит ли у тебя силенок для другого потрясения.

— Что на этот раз? — спросила Вирджиния с легкой тревогой.

— Подожди минутку, — попросила тетя. — Я хочу, чтобы ты приподнялась немного.

Она подложила ей под спину взбитые подушки и велела:

— Закрой глаза. Это сюрприз, но очень приятный.

— Ты уверена? — Вирджиния вдруг испугалась. — Это случайно не какой-нибудь посетитель?

— Просто закрой глаза и доверься мне. Вирджиния послушалась. Она слышала, как тетя прошла в конец комнаты и тут же снова приблизилась к изголовью кровати.

— А теперь открывай, — скомандовала Элла Мэй. Вирджиния разомкнула веки и оказалась лицом к лицу с незнакомкой. Ей понадобилась какая-то доля секунды, чтобы понять, что тетушка держит перед ней большое зеркало. Затем ей пришло в голову, что она, должно быть, видит сон или на самом деле сошла с ума. На нее из зеркала смотрел кто-то, кого она раньше никогда не встречала. Эта девушка была, без сомнения, одного с ней возраста, с очень большими глазами на тонком худом лице, скулы слегка выделялись, подбородок резко обозначен, шея — длинная и изящная, а на плечах девушки лежали широкой волной мертвенно-белые волосы! Вирджиния очень долго все смотрела и смотрела на себя, а потом спросила изменившимся почти до неузнаваемости голосом:

— Это… действительно… я?

— Ты всегда была такой, — улыбнулась в ответ тетя. — Но, к несчастью, жир спрятал то, что должно быть молодым, симпатичным, гибким и легким, и вместо этого появилось нечто нелепое и уродливое.

Вирджиния поднесла к лицу руки.

— Посмотри на мои пальцы, — сказала она, — и на руки тоже. О, тетушка! Я бы ни за что не узнала себя. А что случилось с моими волосами?

— При воспалении мозга у больных часто седеют волосы, — объяснила тетя. — Но со временем цвет восстановится, когда ты снова будешь сильной и здоровой. Вот видишь, Вирджиния, какой хорошенькой девушкой ты оказалась в конце концов.

— Хорошенькой! Разве я могу быть хорошенькой? — удивилась Вирджиния, но глаза девушки в зеркале уже засветились слабым, недоверчивым огоньком радости. Это были темно-серые глаза с каким-то лиловым оттенком; глаза, окаймленные очень длинными темными ресницами. И тип лица, и маленький прямой нос, и изогнутые дугой брови, и гладкий лоб — все несомненно свидетельствовало о красоте.

— Я… не верю… — проговорила Вирджиния и вдруг, в первый раз за все время как пришла в себя, разразилась рыданиями.

Тетушка тут же убрала зеркало и, вернувшись к кровати, уложила Вирджинию на подушки.

— Я… не могу… в это поверить, — прошептала Вирджиния сквозь слезы. — Не могу… поверить.

— Но это правда, — успокоила ее тетя, — а теперь, Вирджиния, постарайся заснуть. Если ты разволнуешься, то я пожалею, что дала тебе зеркало.

— Сон — такая потеря времени, — пожаловалась Вирджиния. — Мне нужно еще о многом подумать. — Но она тем не менее уснула.

Прошло две недели. Вирджиния уже настолько окрепла, что могла сама гулять по саду. Как-то после прогулки она сидела на веранде, где ее тетя лущила горох на обед.

— Я дошла до леса и вернулась, — похвасталась Вирджиния. — И ничуть не устала.

— Не очень увлекайся этим, — предостерегла ее тетушка.

— Во мне ощущение такой легкости, что кажется, будто ветер сможет поднять меня и унести прочь на верхушки деревьев, — засмеялась Вирджиния.

— Ты слишком худая, — деловито заметила тетя. — У нас сегодня на обед цыпленок. И если ты не съешь большую порцию, я отошлю тебя обратно в постель.

— Ты не сможешь быть такой жестокой, — запротестовала Вирджиния. — Кроме того, я хочу с тобой о многом поговорить. Знаешь ли ты, тетя Элла Мэй, что меня так занимала моя внешность, что я даже не нашла времени обсудить с тобой мое замужество?

— Я тоже собиралась поговорить об этом, — призналась тетя. — Видишь ли, сегодня утром я получила письмо от твоего мужа.

— Ты получила письмо от маркиза? — не поверила Вирджиния.

— Да, — подтвердила тетя. — Но теперь он стал герцогом. И знай, дорогая, что ты — герцогиня!