Неравный брак - [209]

— Красивое имя. А сама она хоть симпатичная?

— Очень. Черные волосы, серые глаза и такое, знаешь, бледное лицо, как бывает у иных шотландцев.

— Такое не у одних только шотландцев бывает. — Он поднял свой бокал, коснулся ее бокала. Джейн почему-то тотчас вспыхнула. — И когда же я могу встретиться с ней?

— На этой неделе вновь придется слетать в Нью-Йорк. А когда мы вернемся, он рассчитывает объявить о помолвке. Может, в ближайший уик-энд ты выкроишь время?

— Попробую.

— Я подумываю о том, чтобы отдать в их распоряжение виллу на медовый месяц.

— Если помнишь, мы с тобой отлично провели там свой. Будем надеяться, им будет ничуть не хуже. Я вот часто думаю…

Вошел елейный дворецкий, и Алистер прервался на полуслове. С преувеличенной церемонностью дворецкий поставил перед ними очередное блюдо, поклонился и вышел.

— От него меня бросает в дрожь.

— От кого? От Урии?

— Неужели его и вправду так зовут?! — недоуменно воскликнула Джейн.

— Урия Гип — это я его так втайне называю. Вообще-то, его, кажется, зовут Жюстин де Бон или как-то в этом роде. Я стараюсь не обращаться к нему по имени.

— Совсем не похож на дворецкого. Бэнкс — тот по всем статьям подходил.

— Да, этот — совсем не то, хотя представил кучу рекомендаций. Но они скорее всего липовые, а ты меня знаешь: я не могу проверять людей, это не по мне. Кажется, он скорее безработный актер, чем дворецкий со стажем. Такое чувство, словно он играет на сцене.

— Именно об этом я подумала, как только впервые увидела его. Даже странно, что мы одинаково мыслим.

— Ты одинока? — неожиданно спросил Алистер.

— Для одиночества у меня не хватает времени. — Она и сама не понимала, зачем соврала. Должно быть, рецидив ее гипертрофированной гордости. — А ты?

— Ужасно. Каждый Божий день казню себя, что мы с тобой расстались.

— Алистер, не нужно об этом, — поспешно сказала она. — Многие годы я сожалела о том дне, когда ушла от тебя. Но в конце концов поняла, что нельзя постоянно казниться былыми ошибками, ибо они затмят тогда настоящее. Правда, любимый.

— Что-то ты разволновалась. — Он улыбнулся. — У меня такие настроения бывают, когда я расслаблен, на покое, когда свечи вот так горят…

Джейн внимательно на него посмотрела. Свет свечей коварно поигрывал на волосах Алистера, так что седина казалась былым пшеничным цветом. Из-за мальчишеского шарма не просто было понять, когда Алистер говорит серьезно, а когда шутит.

— Ну и что же будет, Джейн, если я войду ночью к тебе в комнату?

Джейн чудом удержала бокал, который чуть было не выпал из ее руки.

— Я крикну Урию Гипа. — Она рассмеялась, маскируя смущение.

— Но я серьезно.

Она подняла глаза.

— Не знаю, Алистер, не знаю. Хватит ли у меня мужества пригласить тебя.

Он улыбнулся.

— Понимаю. Впрочем, не уверен, что у меня самого достанет мужества постучаться. — Он вновь рассмеялся. — Но раз уж мы такие хитрые, то может статься, так сами никогда ничего и не узнаем. — Он пожал плечами, подлил вина себе и Джейн. И как ни в чем не бывало спросил Джейн ровным голосом о том, как дела с новым городским аэропортом. У Джейн осталось странное чувство сожаления и облегчения.

Взяв Джейн под руку, Алистер проводил ее в небольшую и тоже очень уютную гостиную, уселся напротив. Они разговаривали о прожитом, вспоминали друзей — и время летело совершенно незаметно. Говорили также про будущую свадьбу Джеймса. Затем Алистер проводил Джейн до ее спальни.

— Спокойной ночи, — сказал он, поцеловав ее в губы. — Спасибо за этот день рождения, давно у меня уже не было такого славного праздника.

Она смотрела, как Алистер удаляется по коридору; в конце этого самого коридора некогда располагались их общие комнаты.

Лежа в темноте, Джейн испытывала некоторое волнение. Сейчас она сожалела о своем приезде: ведь отлично же знала, как действует на нее Алистер! И напрасно он подтрунивал над ней, только и добился того, что она не может уснуть, лежит, ворочается и даже отчасти желает услышать стук в дверь, хотя и ужасно боится. Когда он целовал ее, нужно было бы ему ответить: обнять его, поцеловать. Ведь если она и вправду хочет его, что ей мешает?! Но прежде чем Джейн задалась этим вопросом, она уже знала ответ: страх быть отвергнутой, страх поступиться гордостью. Она отлично понимала, что его намеки, его слова — лишь своего рода игра, флирт. Едва ли Алистер сделался настолько уж застенчивым: в прошлом он пускался во все тяжкие, совершенно не испытывая никакого смущения. С чего бы ему вдруг конфузиться? Предпринимать обходные маневры?

Но все равно: как быть, если он не придет? Она до сих пор считала себя красивой, стройной, с хорошей фигурой, правда, у нее была не та фигура молодой женщины, которую знал некогда Алистер. Даже если он и вправду хотел ее, его желание соотносилось более с той именно девушкой, а не с ней теперешней. Наконец пришел спасительный сон. Когда же она поутру проснулась, выяснилось, что Алистер так и не приходил.

Завтракали они вместе. Никто из двоих не вспоминал о вчерашнем. Алистер после завтрака показал ей коттедж Бэнкса, лошадей, но Джейн почувствовала явное облегчение, когда подошло время уезжать.