Нераскрытая самость - [31]

Данный пример иллюстрирует, как подпороговое восприятие высвободило воспоминания раннего детства, энергетическое напряжение которых оказалось достаточно сильным, чтобы прервать беседу. Восприятие было сублиминальным, поскольку внимание в тот момент было занято другим, а сам стимул был слишком слабым, чтобы привлечь внимание и достичь сознания напрямую. Подобное часто происходит в повседневной жизни, но обычно остается незамеченным.

Относительно редкий, но не менее удивительный феномен, относящийся к той же категории, представляет собой криптомнезия, или «скрытое припоминание». Явление криптомнезии состоит в том, что внезапно, главным образом в потоке творческого письма, возникает слово, предложение, образ, метафора или даже целая история, которые могут носить странный или иным образом примечательный характер. Если вы спросите автора, откуда взялся данный фрагмент, он ответит, что не знает. Сам он не видит в нем ничего особенного. В качестве примера я процитирую отрывок из философского романа Ницше «Так говорил Заратустра». Описывая «сошествие в ад» Заратустры, автор упоминает подробности, которые почти слово в слово совпадают с записью в одном корабельном журнале за 1686 год.

Когда я прочел описание в «Заратустре», я был поражен особым стилем изложения, столь сильно отличавшимся от свойственного Ницше, странными образами корабля, бросившего якорь у мифологического острова, капитана, матросов, отправившихся поохотиться на кроликов, и нисхождения в ад человека, который оказался им знаком. Параллели с Кернером не могли быть простым совпадением. Собрание Кернера датируется примерно 1835 годом и, вероятно, представляет собой единственный дошедший до нас источник морских историй. Я был уверен, что Ницше почерпнул вдохновение оттуда. Он пересказывает эту историю с несколькими существенными отклонениями, как будто придумал ее сам. Поскольку все это происходило в 1902 году, я написал письмо Элизабет Ферстер-Ницше, сестре автора, которая в то время была еще жива, и она подтвердила, что вместе с братом действительно читала Кернера (в то время Ницше было одиннадцать лет), хотя эту конкретную историю не помнит. Я сам вспомнил о ней только потому, что четырьмя годами ранее наткнулся на собрание Кернера в одной частной библиотеке. Надеясь отыскать в трудах врачей того времени зачатки медицинской психологии, я прочел все тома Blätter aus Prevorst. Естественно, со временем я наверняка забыл бы этот рассказ, ибо он меня совершенно не интересовал. Но читая Ницше, я вдруг испытал сильнейшее чувство déjà vu, и в мое сознание постепенно просочился образ книги Кернера.

Бенуа, которого обвинили в плагиате, поскольку его роман «Атлантида» оказался удивительно похож на роман Райдера Хаггарда «Она», настаивал, что никогда не видел книгу Райдера Хаггарда и даже понятия не имел о ее существовании. Этот случай также мог быть проявлением криптомнезии, если бы не был своего рода représentation collective[36], как Леви-Брюль назвал некоторые общие идеи, характерные для первобытных обществ.

То, что я сказал о бессознательном, даст читателю ясное представление о сублиминальном материале, на котором основано спонтанное порождение символов сновидений. Очевидно, что этот материал обязан своей бессознательностью главным образом тому факту, что определенные сознательные содержания неизбежно должны утратить свою энергию, то есть уделяемое им внимание, или свой специфический эмоциональный тон, дабы освободить место для новых содержаний. Если бы они сохранили свою энергию, то остались бы выше порога, и избавиться от них было бы невозможно. В этом отношении сознание напоминает своего рода прожектор, высвечивающий (посредством внимания или интереса) новые ощущения, а также следы прежних чувственных впечатлений, пребывающих в спящем состоянии. Как сознательный акт данный процесс можно полагать преднамеренным и добровольным. Впрочем, не менее часто сознание вынуждено включать свой свет под действием интенсивного внешнего или внутреннего стимула.

Это важное наблюдение, ибо многие люди переоценивают роль силы воли и полагают, будто все, что происходит в их разуме, происходит исключительно по их желанию. Необходимо научиться различать намеренные и ненамеренные содержания. Первые проистекают из эго-личности, тогда как вторые возникают из источника, который не тождественен эго, то есть из сублиминальной части эго, из его «другой стороны», которая в некотором смысле представляет собой второго субъекта. Существование этого другого субъекта ни в коем случае не является патологическим симптомом; это совершенно нормальное явление, которое можно наблюдать в любое время и в любом месте.

Однажды мы с моим коллегой обсуждали поступок другого доктора, который я охарактеризовал как «совершенно идиотский». Этот доктор был другом моего коллеги и, кроме того, приверженцем несколько фанатичной идеи, которой придерживался и мой коллега. Они были убежденными трезвенниками. В ответ на мое критическое высказывание он воскликнул: «Конечно, он осел! – Тут он осекся. – Очень умный человек, я хотел сказать». Я мягко заметил, что «осел» был первым, на что мой коллега рассерженно заявил, что никогда бы не назвал так своего друга, к тому же в присутствии «неверного». Этот человек был уважаемым ученым, но его правая рука не ведала, что творила левая. Такие люди не готовы к психологии и, как правило, не жалуют ее. Но именно так обычно относятся к голосу другой стороны: «Я не это имел в виду, я никогда этого не говорил». В конце концов, как заметил Ницше, память уступает.