Нэпса - [4]
- Куда? Пожалуйста, не надо! - взмолилась мать.
- Ничего, хозяйка, я дорого не возьму! А могу и в долг дать…
Мустафа поставил корзину посреди комнаты, повертел над ней рукой и сказал тихим голосом, как фокусник на базаре:
- О, аллах, аллах, аллах! Сотвори чудо! Пусть из корзинки выйдет тот, кого ты ждёшь!
Эленица вылезла из корзины. Волосы её были взъерошены.
- Господи! - воскликнула мать.- Откуда ты взялась, нэпса?
- Хорош лучок? - смеялся Мустафа. Потом стал серьёзным.- А где хозяин? Не выпустили его?
- Нет…
Эленица подбежала к матери, прижалась к её коленям.
- Мама, его отпустят! Знаешь, сколько народу собралось в порту? Стоят - голова к голове. Как булыжник на мостовой.
- Ой, джан, скажешь тоже! - усмехнулся зеленщик.- Булыжник - камень. Человек - живой. Человек не может терпеть то, что терпит камень.
Хлопнула калитка, и на крыльцо ступил дед Лазар. От глаза до бороды у него синел кровоподтёк.
- Не взяли! - сказал он с порога, даже не кивнув своему приятелю Мустафе.
- Куда не взяли? - спросила мать Эленицы.
- В каталажку, Софи. Пришёл я к комиссару и говорю: так и так. Отпустите Косту Спанидиса, а меня посадите. Вместо него. У Косты семья - жена, дочка… А я один. Один на всём белом свете. Кроме Косты, кто возьмёт меня, старика, в пару - баржи разгружать? Никто. Кто даст мне ложку, хлеб, скажет: «Садись, Лазар, обедать!» Никто…
- Дедушка, а кто тебе синяк посадил? - спросила Эленица.
- На такие дела охотников много, нэпса!
Мать сварила кофе, разлила его в маленькие чашечки, подала старикам.
- Прошу вас…
Мустафа и Лазар бережно взяли чашки.
Эленица выбежала во двор присмотреть за ослами. Она гладила серого, очкастого, а сама поглядывала, не покажется ли знакомая фигура отца. Но улица была пустынна, даже собаки попрятались в тень.
Эленица пошла в дом. С порога она опять обернулась. Отец тяжело поднимался в гору. Через забор была видна его кудрявая голова. Голова была забинтована.
- Папа! - бросилась к нему Эленица.- Тебя отпустили?
- Да… На поруки товарищи взяли.
Он подхватил дочку и вошёл с нею в комнату.
- Коста! - крикнула Софи и заплакала.
Дед Лазар сказал невозмутимо:
- А, вот и ты, сосед!
Мустафа поднялся навстречу.
- Хозяину привет… А как Манолис?
- Говорят, жив… Говорят, на суд привезли. Судить будут на Крите.
Все замолчали и задумались.
Тогда Эленица сказала:
- Его тоже должны отпустить. Тебя отпустили и его тоже!..
- Что я? - пожал отец плечами.- Я простой грузчик, а он…
- Но ведь все люди хотят, чтобы его отпустили! Даже на стене написали: «Свободу Манолису!»
- Э, дочка-джан! - усмехнулся Мустафа.- Как ты складно сказала: написали - отпустили… В жизни не всё так просто. Вот если бы ты была дочкой короля, тогда бы написала, и Манолиса, может, отпустили бы. А ты всего-навсего дочка грузчика.
- А мой папа сильнее короля! - обиделась Эленица.
Дед Лазар хлопнул шапкой по столу.
- Убей меня бог, если это не золотые слова! Ясно, грузчик сильнее короля. Так должно быть! И так будет! Вот увидишь, нэпса!
В порту загудел пароход:
- Гау-гау-гууу!!!
Эхо передразнило его насмешливо:
- У-у-у…
Пароходы могли гудеть сколько им вздумается: все грузчики в большом порту объявили забастовку.
